совместно

Дом Фалиона находился в одном из «высоких» районов. Летео эти вот нюансы путешествий по Клаудресту ну никак не нравились, так что он вручил Лину флакон зелья левитации, а второй положил себе в карман.
Возвращаться было… странно.
Они уже здесь были. И сейчас Летео оглянулся по сторонам, словно опасаясь: заметят и обвинят в преступлении.
Улицы тихого района были пусты.
Фалиона дома тоже не оказалось. Летео постучался на всякий случай, выждал и кивнул Лину —  заросший сад обещал возможность проникнуть без разрешения хозяина.
«Для его же блага!» —  напомнил себе Летео.
Линэль был готов к тому, что Летео начнет морализаторствовать, мол, нельзя, чужая собственность, и все прочее в том же духе... но тот удивительно быстро согласился на незаконное, так сказать, проникновение - видимо, желание найти улики в деле Фалиона было больше. Лин только напомнил ему прикрыть их иллюзией, соседи, а точнее, их слуги, из дома напротив, были очень уж внимательные и любопытные - и двинулся в обход в надежде найти хоть какую-нибудь щель, чтобы протиснуться через нее в особняк. Щелей, кстати сказать, в доме было предостаточно, но ни одной достаточно широкой для того, чтобы в нее влез даже Лин, не говоря уж о дородном лорде Диренни. Так что, поразмыслив немного, Лин попросту подцепил щеколду одной из рам кинжалом, и попытался вытащить ее из паза.
- Заросло все грязью... - пробормотал он, пытаясь справиться с тяжелой, хоть и обветшавшей, рамой, - в самом деле, как на погосте.
Мысли о некромантском проклятии не выходили из головы, и к тому времени, как створка, скрипнув, отворилась, Лин уже был готов, что их встретит лично тот жутковатый призрак. Но внутренность дома была тиха и пуста - и темна, конечно же. Так что, после секундного колебания Лин вспрыгнул на подоконник, огляделся и спустился уже внутри, а затем подал руку Летео, чтобы помочь забраться в окошко.
Летео с трудом вскарабкался через окошко. В этот момент он думал о том, что может вернуться Фалион, ну или —  еще хуже! —  заглянет кто-нибудь из соседей.
Но ничего не случилось, кроме того, что он страдальчески пробормотал: 
- Я ведь хотел завязать с авантюрами…
Но уже в следующий момент оба осматривались в этом старом, заброшенном и каком-то гниющем изнутри доме. Летео передернуло.
- Так. Что теперь. Ты говорил, видел призрака, и я еще тебе сказал, что ты просто утомился…
Дом ничуть не изменился с их прошлого визита. Пахло пылью и застарелой грязью, а еще где-то явно пропали какие-то овощи, а может, сдохла мышь или крыса. Брр.
Лин невольно фыркнул на сетования Летео, но  приглушенно - мрачный дом не располагал к искреннему веселью. Он аккуратно прикрыл створку рамы, чтобы снаружи нельзя было понять, что та открыта: конечно, забирались они с заднего двора, и следить здесь было некому, но... мало ли.
- На кухне, - решительно заявил Лин и первым двинулся в указанном направлении, хотя не чувствовал себя столь же уверенно, как выглядел.
Дом как будто нависал над ними, следил, каждым проблеском мутных зеркал, каждой дверной ручкой - заросшей грязью, и оттого как будто более мрачными и враждебными. И что с того, что вот то жуткое лицо на шкафу - всего лишь симметричная резьба цветов и листьев, а шляпки гвоздей в буфете - всего лишь гвозди, а не чьи-то глаза. Лин досадливо встряхнул головой, осаживая разгулявшееся воображение. Он, в конце концов, агент Талмора, а не необразованная деревенщина, и не имеет права бояться ни враждебной магии, ни даэдр, и ни чужого проклятия!
Никаких следов призрака в кухне не было.
- Хм... - Лин покрутился на месте, как берущая след гончая, а затем махнул Летео, - пойдем осмотрим дом. Да, и.. подсвети чем-нибудь.
За пределами кухни мрак становился гуще, в коридоры почти не проникал дневной свет из замызганных окон. Летео зажег огонек, взлетевший над ними и осветивший внутренности дома призрачно-голубым светом.
Летео подсвечивал магией. Он и сам засветился «звездным светом», просто чтобы было не так…
Страшно?
Ладно, это слишком сильное слово. Не по себе, скорее. Но бояться —  глупо. Просто старый дом, и они уже ночевали здесь.
На портрете обнаружился Фалион-прежний. Тот был красивым мером, величественным и надменным, немного даже напомнил Летео Рилиса, заставив передернуть плечами. Совершенно ничего общего с тем безумным сторожем анатомического театра, которого они с Лином знали.
- Я сейчас…
Летео попробовал портрет «обнаружением магии», а заодно жизни и нежизни. Ничего. Наоборот…
- Здесь какие-то чары. Но скорее отталкивающие магику, что ли. Защитные, может быть.
Он пожал плечами. В насквозь магическом Алиноре и —  особенно! —  Клаудресте защитные чары в девяноста случаях из ста могли заменять обычный замок. Не то, на что стоило обращать внимание.
- Пойдем в спальню заглянем, что ли?
По дороге взгляд Летео зацепился за большой гобелен. Похожие он видел… да, дома. В Адамантиновой Башне —  и на таких гобеленах традиционно изображали всех членов рода.
Летео подсветил  рисунок с именами.
- Это его я видел... - вырвалось у Лина, когда Летео осветил гобелен, и он чуть не добавил "во сне", когда одернул себя. - Кхм... раньше.
Действительно видел, когда нес чай и скудную снедь в гостиную, тогда он скользнул по гобелену только мельком, а во сне, в ту ночь, когда они ночевали в доме Фалиона, по гобелену стекала кровь, обводя медальоны с именами и годами рождения и смерти - стекала и капала на пол, превращаясь в полноводный ручей...
- Судя по именам и датам, - произнес он вслух, звук собственного голоса действовал успокаивающе, пусть каждый звук и падал гулко, как будто они находились в подземелье, - с потомками в роду было... не очень-то везло, словом.
Действительно, судя по записям, прошло более ста лет со дня свадьбы, прежде чем родители Фалиона стали ему родителями.
- У него две сестры... - пробормотал Лин, - двойняшки. Мать умерла в тот же год...
Он скользил взглядам по медальонам, окружавшим имя Фалиона, поднялся выше, туда, где часть имен была безжалостно вымарана, и невесело усмехнулся.
- Интересно, чем опорочили себя родственники нашего проклятого, что их вычеркнули из родовой книги?
Одно из имен, женское, привлекло его внимание - он повернулся к Летео, чтобы указать, и понял, что тот тоже разглядывает эту запись.
- Она? - Лин куснул губу. - Занятно, здесь нет упоминания о замужестве. Такой важный для рода брак, и такое невнимание.
Летео изучал род Фалиона.
- Надо же, почти сто лет. Мои родители были женаты всего десять до моего рождения… но мой отец был наполовину человеком, так что у них не было в запасе столько времени даже со всей магией, - пробормотал себе под нос, изучая имена, даты. Близнецы-сестры, смерть матери. Летео внезапно стало еще больше жаль Фалиона.
А вот и жена, дети самого бедолаги. И совершенно его покинули…
Они даже чем-то похожи, верно?
- О, Эриланве. Дочь сестры отца Фалиона, получается, - Летео прове пальцем вдоль старой ткани и вздернул бровь, - это же… королева! Но почему нет отметки о замужестве? Король Унголмо —  потомок рода Арано, едва ли не пра-правнук самой королевы Айренн Арано Альдмери, создательницы Первого Доминиона. Мне попадались книги о ней в библиотеке Университета. Странно, что на гобелене не отметили такой удачный брак! Это непохоже на все, что я слышал про семейство Фалиона. И непохоже на альтмерский лордов, правда? Кстати… у нас, ну, в клане всегда были хранители памяти, в том числе вот таких штук, вроде этого гобелена. И раз этот висит в доме Фалиона, скорее всего, миссия была на нем.
- Действительно, странно, - согласился Линэль, не добавляя больше ничего. Ни к чему давать Летео повод думать, что он видел и изучал генеалогические древа не только рода Фалиона. - Ты проверил гобелен? - внезапно спросил он.
Летео повторил жест заклинания обнаружения магии, и покачал головой - все то же самое.
- Магия гасится? - пробормотал Лин, постукивая пальцем по губам. - Ладно... пойдем наверх. Гостиную оставим на потом, а пока можно заглянуть в спальную... или кабинет. Если бы я хотел проклясть ученого, то избрал бы для этого место, где он бывает чаще всего!
Лестница разделяла дом на две половины, Лин и Летео поднялись наверх, внимательно оглядываясь по сторонам. Лин морщился от скрипа ступенек.
- Кажется... здесь кабинет, - вторая же на этаже дверь обнаружила за собой захламленную комнату: бумаги, книги, свитки. Все пыльное, в навал, кое-где бумага заросла пылью как серым мхом.
Лин остановился на пороге этого безобразия, решая с какой стороны приступить... и нужно ли. Мысль о том, что не мешало бы просмотреть эти записи, внезапно вогнала в уныние.
- Может быть, разделимся? - предложил он, повернувшись к Летео. - Ты займешься бумагами, вдруг найдешь что-то интересное? А я... осмотрю остальной дом.
Магия гасилась, но это ни о чем не говорило, кроме стандартных защитных заклинаний. Вон когда Летео покупал свой домик, продавец его первым делом заверял, что лежат чары против огня, пожаров можно не опасаться. Наверное, Летео выглядел тем, кто способен случайно поджечь собственный дом.
Спальня и кабинет.
- Я изучу его бумаги, - решил Летео и кивнул Лину. Идея разделиться была вполне здравой. Вряд ли из-под кровати выпрыгнет даэдра, верно? Или из шкафа с книгами в кабинете.
В кабинете Летео принялся разбирать куски бумаги —  некоторые были старыми, пожелтели от времени, другие —  как будто свежее. Это дневник, понял он. Дневник Фалиона.
На столешнице были темно-бордовые следы. Кровь. Еще Летео вляпался в осколки разбитой чернильницы.
- Ну-с, посмотрим, - пробормотал он себе под нос, принявшись изучать записи. Сортировать их по времени написания было сложно, и все же получалось отслеживать кое-какие  факты —  Фалион почти не общался с сестрами, потому что их отправили к родичам матери после смерти той. Фалион был женат, но вряд ли счастлив  в браке —  то и дело проскальзывали записи о том, насколько все его раздражает. Ничего примечательного, хотя можно посочувствовать.
А вот Эриланве…
- Хм…
Похоже, Фалион был влюблен в нее с юности. И чем дальше, тем сильнее влюбленность напоминала какую-то одержимость, словно сама по себе стала проклятьем.
Влюбленность становилась злостью, и он откровенно мучил Эриланве, уже замужнюю, уже королеву. Та ничем не отвечала назойливому поклоннику.
Летео вздрогнул.
Король Унголмо? Нет, это глупо — Летео общался со многими, и ученые о короле отзывались с неким даже почти пренебрежением, мол, солдафон и только умеет, что мечом махать, не в пример своей пра-прабабке. Такой скорее казнил бы или вызвал бы на дуэль, где зарубил бы хлипкого мага двуручником. Но, по крайней мере, стало понятно, почему брак с наследником Арано не отмечен на гобелене. Фалион просто не мог принять замужество Эриланве.
Были еще какие-то упоминания про отца, о клевете на него, и —  "мать бы до этого не опустилась", и что "от нее я такой низости не ожидал, несмотря ни на что". Кто такая «она» —  непонятно, но относилось не к матери, а к неведомой сплетнице.
- И что мне со всем этим делать? - Летео  меньше всего хотелось вот так лезть в чужое грязное белье. Уж он-то знал: некоторые шкафы со скелетами лучше оставить в покое. Скелеты там спокойно сидят, но если открыть дверь —  откусят нос любопытному.
Далее записи сбивались —  это был болезненный момент агонии разума, когда мер, пускай и неприятный по характеру, но умный и талантливый, превращался в то существо, каким стал теперь. Читать было почти физически больно. Летео потянул воротник —  не хватало воздуха, он задыхался от пыли, от чужих древних тайн.
Надо все это рассказать Лину.
То, с какой скоростью Лин ретировался от дверей кабинета, скорее напоминало бегство. И все же - он привык доверять своей интуиции, и сейчас она вела его прочь от заваленной бумагами комнаты - пусть в дневниках и магических формулах разбирается тот, кто понимает в них лучше, Линэлю же казалось, что пока они застряли бы там, упустили бы что-то важное. Но что важное?
И все же призрак Фалиона явился ему, когда Лин был один, и сейчас он ждал этого - хоть и с замиранием сердца. Лин знал, что проклятие Фалиона "не заразно" - но кожей чувствовал мрачную и гнетущую атмосферу, хотя обычно не страдал особой мнительностью и тревожностью.
Спустившись на первый этаж, он остановился, кинув взгляд в сторону гостиной, где в прошлый раз потрескивали дрова в камине, и горели свечи - а сейчас просачивался тусклый дневной свет.