Прошло около трех недель с возвращения из Цитадели.
Сломанные щупальцем ребра еще побаливали. Лекари вообще сказали Летео, что ему очень повезло, вовремя выбрались, иначе в проколотом легком начался бы сепсис или еще чего-нибудь столь же веселое. Сам Летео эти страшилки слушал вполуха, он все еще был  там —  в живом чудовище, невероятно древнем, до сих пор не мертвом… Хотя нет, уже мертвом.
Слишком дорого обошлась эта экспедиция.
Талморцы вновь вмешались после возвращения. Оцепили берег и даже море на несколько миль вдоль берега и в глубину, разогнали всех, кого могли. Реабилитировать древнего мера, проведшего тысячи лет в сердцевине слоадской цитадели, взялись со всем рвением, а еще делали все, чтобы тайны оставались тайнами.
И еще искали чертежи, конечно.
Летео не знал ни о каких чертежах. Единственным конструктом —  вот он, пожалуйста, забирайте, —  была летающая «креветка»,  которую талморцы тоже забрали, засекретили, но не очень успешно, в Клаудресте последняя дворняга знала о том, что произошло в глубинах моря, и его, между прочим, тоже узнавали.
Лучше бы не.
Лучше бы вообще ничего не было.
Слишком дорогую цену они все заплатили —  и для себя Летео решил, что больше никогда не станет ввязываться  в авантюры, с него хватит приключений и тайн мироздания. Того, что он видит, вполне хватит даже на долгую альтмерскую жизнь. Университет Клаудреста тоже так считал, и именно здесь Летео проводил день за днем, записывая свои наблюдения  и приводя в порядок ту сумбурную чушь, которая была вместо нормальных журналов. Он бы, может быть, не отказался поучаствовать в исследовании «креветки», но его не допускали. Но и без того неплохо. Он твердо собирался прожить остаток жизни, не ввязываясь в предприятия опаснее прогулки по вечернему саду.
И чем дальше, тем меньше хотелось менять это решение.

Работа двигалась медленнее, чем следовало бы. Все дело в том, что научные труды требовали спокойствия и даже некоторой отстраненности. Не то, чтобы все мудрецы придерживались этого правила, в бесконечной, как море, библиотеке Клаудреста Летео отыскал множество томов, интересных по содержанию, но по форме напоминающих ругань матросов в порту.  И все же он старался отложить в сторону эмоции, или хотя бы вернуть себе прежний восторг. Но ничего не получалось —  вновь и вновь прокручивал в голове  то топор в руках слуги, которого сам Летео превратил в безвольного зомби, то мертвая Мириэ, то сама Цитадель с ее вросшими в искаженную плоть телами —  и последняя жертва Релеменила и Рилиса. Что с ними стало, они ведь не могли просто умереть? И остаться в Цитадели —  тоже, махина обрушилась, погибла, едва прекратил существовать «мозг». Все равно, что живому существу прострелили голову арбалетным болтом.
На берегу осталось несколько «кадавров», вроде того самого, первого. Талморцы их наверняка прибрали. Летео мог бы попробовать добиться разрешения посмотреть еще раз на механизмы вблизи, но…
Ему просто не хотелось. Вообще, как оказалось, его истинное предназначение —  вовсе не авантюры и походы в неизведанное, а что-нибудь простое и в меру скучное, вроде библиотекарской работы. Ну или вот приведение в пристойный вид собственных сумбурных записей. Когда и почему вообще он был таким... восторженным?
Хотя вот исследовать кадавра в лаборатории Ариосто на пару с Лином было здорово.
Это единственное, что Летео с удовольствием бы вернул.
И вообще… Лина. Он словно пропал —  Летео отправил несколько писем в ту деревню, которую тот называл своей «малой родиной», но не получил ответа. Что с ним случилось? Где искать? И как?
Он ощутил чужое присутствие не сразу —  и это отчасти было как во сне, вот он только что думал про Лина, а потом поднимает голову, и…
- Лин?
Летео моргнул. Вскочил из-за стола, опрокинув чернильницу —  пятно расплылось на дереве, задело и бумаги, он неловко отодвинул ее, перепачкав пальцы и рукав. И зачем-то обнял парня, как будто это тот вернулся из мертвого чрева древнего чудовища.
- Ты вернулся. Я тебя искал. Ты в порядке? С тобой не случилось ничего плохого, правда?
Тот был хорошо одет, причесан и вообще на деревенского парня не очень-то походил. И еще казался словно бы старше, хотя может, все дело в освещении и костюме.

Что случилось с Лином?
Вроде как… все в порядке, но он был очень занят, вот именно тогда, когда Летео, в свою очередь, тоже был занят.
В общем-то, Летео его не винил за молчание и внезапное исчезновение: мало ли какие могут быть обстоятельства.
Да и неважно. Главное, что он вернулся.
Все это время, понял Летео, просто некому было рассказать всю эту историю. А сейчас он говорил и не мог остановиться: с самого начала, о поисках наследника тех, кто некогда запечатал Цитадель, о том, что случилось в деревне лорда Валандрила, о его сыне, и о самом мертвом чудовище.
- До сих пор не понимаю, как мне удалось выбраться. Эта штука, видишь ли, не слишком была приспособлена для кого-то, кроме слоадов. А теперь… теперь мне остались записи, но погибших не вернуть.
Летео отвернулся. В саду было красиво, и ему нравилось подолгу здесь сидеть —  хотя вечерами становилось по-настоящему холодно; но сейчас он разглядывал цветущие деревья с преувеличенным вниманием.
- Я рад, что ты вернулся, Лин. И я будут рад помощнику… и другу. Но я решил: больше никаких авантюр. Дом в Клаудресте, доступ к лучшей библиотеке на Саммерсете, а может, в мире, и больше никаких приключений.  Но, - он улыбнулся немного шире, чем было бы искренне, - ты всегда можешь оставаться и жить у меня.  Кстати, я обижусь, если ты решишь отправиться куда-нибудь в таверну или гостиницу.

С возвращением Лина круг замкнулся, и Летео для верности еще пару раз повторил, что он точно больше никогда-никогда не полезет в какие-либо опасные предприятия. Лин, конечно, может остаться и вообще жить у него —  дом все равно слишком большой для одного, может и помогать, если не заскучает, но…
Потом разговор как-то затих, и оба будто бы любовались цветущей вишней, розами и желтым пушком рододендрона.
А еще потом…
Летео, конечно же, довольно часто общался со своими новыми друзьями. И все же у каждого была своя жизнь — после экспедиции мастер Десимус вообще решил вернуться в Валенвуд, откапывать очередное айлейдское наследие. Остальные занялся кто чем —  всем хватало работы после ошеломляющей находки на атолле. Теперь уж каждый кусочек коралла проанализируют, и каждую песчинку на мертвом берегу —  Летео не сомневался!
Однако получалось так, что общались они не так уж часто. Мастера Теленкура Летео видел в Университете, но редко они говорили подолгу. Однако каждый раз был приятным, и сейчас Летео сначала вскочил  —  мол, мы здесь:
- Добрый день, мастер Теленкур! Как поживаете, какие новые открытия… О…
Тот был не один. Девушка —  вернее, женщина, довольно молодая, но как будто тоже вернувшаяся из слоадской цитадели, где провела несколько десятков лет, —   явно не очень хотела подходить к ним.
- Рад познакомиться, леди Тирилонве! - воскликнул Летео, вспоминая: где слышал это имя. Точно же слышал. Ну точно же.
Он даже переглянулся с Лином —  помнит ли тот? У босмера память на лица и людей, вернее, меров, была лучше.
- Доброе имя? - Летео хлопнул глазами. - Но что мы можем сделать? Хотя… погодите, наверное, можем.
Ему было трудновато привыкнуть, что он больше не презренный чужак-полукровка, а уважаемая личность —  каждый раз, когда подходили на улице, ожидал подвоха.
- Конечно. Почему бы и нет.
Летео даже пожал плечами —  мол, Мастер Теленкур, когда я кому-то отказывал в помощи. И «доброе имя» —  это ведь не про опасные приключения, правда? В крайнем случае, придется сходить на пару скучных приемов. Да?
- А Лин может помочь. Правда?

- Хм, - Линэль проводил взглядом альтмерку, которая почти бегом удалялась прочь, будто за ней даэдра гнались. Вот ее платье мелькнуло между стволами деревьев, а затем и вовсе скрылось в яркой зелени. - Полагаю, мастер Теленкур, вы не обсуждали с вашей ученицей возможность обеления ее доброго имени?
Как виновник нескольких заговоров и подтасовок, Линэль не понаслышке знал, что не всегда оговариваемые ведут себя так, как от них этого ожидаешь. Но вот чтобы заинтересованный в возвращении заслуженной годами труда репутации сбегал, как клоп, спрыснутый зельем протравы?
- Вы никогда не интересовались, почему леди Тирилонве не стала бороться за свое доброе имя? - спросил он, оставляя попытки проследить путь прыткой магички и оборачиваясь к своим собеседникам.
Может быть, она и не виновна, как и считали Теленкур и Ариосто - но определенно что-то знает.
И почему именно сейчас Теленкуру вздумалось заниматься восстановлением справедливости? Ну допустим, он просто стар - а в старости мерам иногда приходят абсолютно самоубийственные идеи, и не все из них связаны со старческим слабоумием.
Линэль подавил смешок. В конце концов старый колдун выглядел искренне вдохновленным желанием помочь своей бывшей ученице, это должно быть, похвально... и заразно. Он покосился на Летео, поймал такой же серьезно-вдохновленный взгляд, что и у Теленкура, и едва заметно вздохнул. Да, и кто только что говорил, что больше никаких авантюр, никаких даэдра, только библиотека, скучные книги и чаепития? Впрочем, кого Летео пытался обмануть? Размер его отзывчивости мог сравниться разве что с размером шила в энном месте - возможно, именно этим, как ни странно, он и нравился Лину. Упитанному ученому меру был присущ дух неистребимого авантюризма, и если он не искал приключений, они находили его сами.
- Мастер Теленкур, - вслух произнес Лин, - простите мне мой скептицизм, но само по себе желание помочь мало что решает, если объект не желает помощи. Вы бы не заводили этого разговора, если бы у вас не было хоть каких-то зацепок, так просветите нас. Я весь внимание.

Отредактировано Линэль (2018-09-08 12:21:16)

Взгляд Лина был выразительнее некуда: мол, кто мне только что пообещал «никаких опасных приключений». Летео ответил ему очень серьезным: ну это же совсем другое дело! И они не собирались возвращаться в то, что осталось от цитадели, все равно Талмор разогнал всех, кого мог и теперь территория берега и моря оцеплена, официально —  из-за опасности (не то, чтобы остатки гниющей плоти и жижи действительно не были угрозой).
«Я его опять впутываю… во что-то».
С другой стороны, ничего плохого в прошлый раз не получилось, правда? Летео почти ностальгировал по раскопкам и даже башне Ариосто.
И дело благое.
А самое главное, мастер Теленкур  —  о, Летео его давно таким воодушевленным не видел, и эта уверенность передалась ему, словно пламя по сухой траве.
- Нам нужно, - Летео энергично загибал пальцы, - все работы в оригинале, все возможные свидетельства —  я надеюсь, они не проводили исследования непосредственно в Обливионе, а хотя, если и так, то можно попытаться найти тех самых… гм, объектов.
В даэдра Летео понимал плохо.
Очень плохо.
Настолько, что редко упоминал об этом, а особенно было стыдно за свое невежество в данной научной области перед мастером Колдовства —  Теленкуром.
Но… ради дела! Придется сознаться!
- Я ничего не понимаю в науке призыва и манипуляции Обливионом, - сказал он, чувствуя, что краснеет. - На самом деле, я даже скампов боюсь. Но я попытаюсь разобраться, с вашей помощью, мастер.
Это признание отменяло «прямо сейчас», но Летео действительно хотелось действовать.
- А еще можно пока найти леди Тирилонве. Пусть она знает, что мы —  вот лично я! - Летео выразительно постучал кулаком в грудь, - ей верю!