— Ты не знаешь меня, эльф. — Подойдя к раненым произнес Марий. — Я контролирую себя куда лучше, чем дворняги, которых ты можешь встретить в Сиродиле или северных землях. Мой зверь внутри меня и я - понимает друг друга и делимся силами. Я не потеряю контроль. — Так по крайней мере Марий убеждал себя перед каждым превращением, и с тех пор, когда зверь овладел его разумом в последний раз прошло четыре года. Это было его первое превращение, дикая природа одержала верх над человечностью и пустила волка на кровавую охоту, позволила полностью отдаться инстинктам и жажде еды, крови, убийства. После верховный шаман Алиолас в благодарность за спасение клана к дару звериной крови прибавил и способности его контроля. Учение лесных эльфов одной из ячеек клана Волка гласило о крепкой дружбе зверя и человека в одном теле, о взаимовыручке и равенстве. Пока Марий удовлетворял потребности волка, тот одарял его силой и не вмешивался в разум. "Выполняй ритуал И'ффре каждый раз после превращения, и твой зверь сохранит тебе верность и станет твоим другом." — Учил мастер Алиолас.
Добродушия и доверчивости Сигурда имперец не разделял. Если норд, забыл про своих сыновей, мог доверить эльфам, то Марий в свою очередь не сводил с них взгляд и ожидал попыток к спасению в любой момент.
— Не задавай лишних вопросов, мер, и может быть останешься жив, если конечно твои сородичи не пожалеют деньги за твою шкуру. Помоги Свену... и своему...этому...ну ты понял.
Марий отдалился вновь вглубь пещеры, откуда спустя пару минут вернулся, таща на спине остатки одного из корусов. Труп был обглодан, панцирь полностью отсутствовал, половина туловища уже съедена. Через несколько минут от притащил второго, в еще более худшем состоянии, затем и третьего. Последний от первый двух отличался лишь тем, что мяса на нем осталось на порядок больше, он был почти цел, а панцирь лишь пробит в некоторых местах, но все еще держался на спине.
— Этих троих придется съесть. — Поставил всех перед фактом Марий. — Иначе я съем тебя, эльф.

Блеск верного меча слегка слепил глаз, стоило посмотреть на него под нужным углом. Как странно, он выглядит совсем чёрным и не способным отражать свет, и всё же. Берик крепко сжал рукоять меча, взмахнул им по воздуху и убрал в ножны. Голова льва, украшающая рукоять чёрного меча, была когда-то гербом дома, где мужчина провёл свою юность. Как и сам меч был частью дома, реликвией, доставшейся Римасу от своего отца. А тому от своего, и так он передавался одно поколение за другим, быть может еще с времён, когда атморцы высадились на севере Скайрима. Как быстро и неожиданно всё может измениться, всё что казалось обыденным сотни лет способно измениться до неузнаваемости, вообще исчезнуть. Дом, существовавший веками пал в одну ночь по вине низко-родного воспитанника. Впрочем, быть может отец Римаса до сих пор жив и дал очередное потомство, и маленькие детки вновь возродят утраченную гордость и украденный меч. Ненависть. Единственное что осталось в чувствах к своему приёмному отцу, брату - ненависть. Прошел уже не первый год, а тёмные коридоры в каменной твердыне до сих пор появляются во снах. Едва ли ни каждую ночь Берик убивает его вновь его же мечом. И её. Предательница, избравшая лучшего друга... До сих пор чувство любви не проходит, и так хочется вернуться назад, исправить всё. А возможно ли было исправить? Жизнь обходится жестоко с людьми, она не делает исключений и поблажек, на щадит за ошибки, а порой и просто делает всё, что бы сломать человека. Тогда он свершил месть, и не жалел ни дня. Они заслуживали смерти, заслуживали её за предательство самого дорогого - верной дружбы и любви. Такие события в полностью переворачивают сознание, меняют жизнь на сто восемьдесят градусов, ты словно вновь рождаешься, уже другим человеком, желающим забыть прошлое навсегда. Забыть не выйдет, куда бы ты не шел, за тобой всегда будет следовать след прошлого, и рано или поздно по нему тебя догонят.
— Так кто вы, говорите? — Встав над израненным лежащим мужчиной произнес Берик.
— Покончим с этим, без лишних вопросов. — Тяжело дыша, сумел тот ответить хриплым голосом. Акцент выдавал его корни, должно быть родом из Вейреста или его округов. Удивительно, как при большом желании можно найти иголку в стоге сена. Отыскать в центре Сиродила, в глубине леса бежавшего "предателя", убийцу. Должно быть лодочник Эц навёл на след. Берик наступил на рану мужчины на ноге и надавил.
— Арррмммм. — Сквозь зубы прозвучало у лежащего бретонца.
— Говори и я не задержу тебя здесь. — Еще сильнее надавил на рану.
— АААррррмм... — Вскричал мужчина. — Граф Антуано! Граф Антуано!
Тьма наступила в закатившихся вверх глазах мужчины, последние брызги крови вырвались из горла и тело бездушно замерло. И всё же опасения подтвердились, прошлое догоняет и чуть ли не касается спины.

***

Будь желудок полон еды, запах жарящегося на огне  мясо коруса вызывал бы лишь отвращение у каждого в этой пещере. К большому счастью, голод брал верх над отвращением, и даже двое нордов ощутили приток слюны во рту от мыслей о еде.
— Не суть важно, кто будет поедать добычу. — Довёл до сведения Марий, отламывая куски мяса от панциря и буквально пропихивая их себе в глотку, сырыми и еще более отвратными. Кровь сочилась из плоти животных, вервольф привык к такой пищи и ни чуть не брезговал употреблять сырое мясо. Скорее напротив, без огня мясо казалось ему куда свежее, настоящим, данным природой.
Убедившись в том, что состояние Свена и Алькинира не критично, а норд вновь скоро пойдет на поправку, Сигурд приблизился к огню и снял крупный кусок мяса с вертела. Жареным его не отличить от пойманной в леса оленины, да и любую черноту.
— Ешь и не задавай лишних вопросов. — Буркнул норд, вручая Эльмариону деревянную тарелку с отрезанной отбивной из коруса. — Тебе же сказали, не съешь ты - съедят тебя.

***

Неделей позже.
Копыта лошадей перебирали мокрую, рыхлую землю под ногами. Всадники, не меньше пятидесяти, пересекли границу чуть меньше двух дней назад. Арстан, восседая на пегой кобылке, плелся позади графа Фабьена. Как бы не простыть в такую погоду, благо чёрные капюшоны, сшитые коловианскими швеями из прочной ткани почти не промокали и служили единственной защитой от дождя, сменяющегося холодными ветрами.
— Что-то не так, друг мой? — Издался голос пожилого мужчины спереди. — Ты не проронил ни слова, с тех пор как мы покинули Сиродил.
— Н-н-ни-ничего такого, о чём вы могли бы беспокоиться, милорд. — То ли от слабости, то ли от холода голос дрожал, а хриплый ком в горле мешал произносить слова.
— Ты беспокоишься о друге, не так ли? Ты привязался к нему? — Граф потянул поводья и замедлил ход лошади, что-бы сравняться с молодым бретоном. — Поверь, мне тоже этот наёмник приглянулся. Он ни только хороший боец, но и имеющей честь рыцарь, коих в наши дни встретишь на редком холме.
Ответа не последовало, лишь хлюпанье носом.
— Он не умрёт, не беспокойся. Такие как Берик не умирают по чём зря. — Успел граф похлопать по плечу Арстана, перед конными путниками раскинулся лагерь. Очередной лагерь в лесу, куда больше предыдущих. Палатки красных цветов были окружены деревянным частоколом, с башенками каждый шестьдесят футов. Люди метались между ними, таскали бочки с едой и напитками, рыцари водили лагерных шлюх в свои палатки, ветераны собирали вокруг себя молодняк, повествуя о сражениях прошлых лет.
Конь графа остановился возле самой крупной, главной палатки лагеря, с изображением дракона на полотне. Поводья принял оруженосец, и спешившись, Фабьен вновь обратился к Арстану.
— Войди со мной. Ты хорошо послужил мне, ты заслуживаешь увидеть.
Пройдя внутрь палатки, граф встал на одно колено. Юноша не понимал, куда входит, пока не увидел фигуру в прекраснейшем лазурном платье с нашивкой дракона перед собой. Глаза стали широки как никогда, рот приоткрылся, но ни слова не выпало из уст. Последовав примеру графа, нет, своему чувству верности и почтения, Арстан пал на колени.

Отредактировано Берик (2018-07-23 23:41:24)