Хроники Тамриэля |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Хроники Тамриэля » Недоигранное и ненужное » В Хаафингаре ночью жарко
Время действия: 13 день месяца Морозов, 200 год 4 Эры. Десятый час после полудня и позднее.
Место действия: Бордель в Солитьюде, Хаафингар, Скайрим.
Участники: Струнгрим Бычья Кровь, Гвенвивар.
Предупреждение: содержание вероятнее всего имеет высокий рейтинг. Если вы к этому не готовы - не читайте
Отредактировано Струнгрим Бычья Кровь (2018-03-09 20:34:07)
В этот день года Прядильщица шепчет своим последователям тайны, которые способны взбудоражить умы непосвященных, довести до безумия или поддаться самым темным своим порокам. Эта ночь полна чаровством и злым умыслом, и те, кто взывают к запретным искусствам, наслаждаются этим днем.
Некоторые суеверные норды боятся покинуть пороги своих домов в любой из тех дней, который считался посвященным одному из правителей Обливиона, когда они могли пересечь границу миров и прийти на зов своих последователей. Но в этот день, именно в этот день Струнгрим, набожный паладин Кин, в компании двух своих подчиненных нордской народности, находились в Солитьюде, в формальной столице северной провинции. И цель их была довольно приземленная: найти себе спутницу на вечер, что согреет своим телом холодной весенней ночью.
Вполне справедливо поиск производился в публичном доме Солитьюда, где можно было найти себе женщину, что говорится, на любой цвет и вкус. Струнгрим не без проблем оказался внутри. Мало того, что своим размером он превосходил любого человека или мера, так ещё и рогатый, да и вообще представители его народа не отличаются дружелюбностью нравов. Но сегодня был спокойный на клиентов день, а товарищи минотавра казались убедительными, в итоге Струнгрим успешно оказался внутри.
Резной стул под могучим седалищем минотавра угрожающе скрипел при каждом его движении. Бычьи глаза растеряно переводили свой взгляд с девушек на девушку, которые не без любопытства смотрели на него в ответ. «Воистину, прелестные создания», - думал, глядя на них, Струнгрим. Но ни девушки, ни «маман» не спешили приблизиться к здоровому гостю, пускай и довольно мирному во всех отношениях.
Паладин понимал их. Понимал страх к тому, кто так не похож на них. Даже представительницы таких зверорас, как каджиты и аргонеане, не спешили уделить внимание такому колоритному мужчина. И удвоенная цена как-то не способствовала тому, чтобы одна из них в итоге повела Струнгрима в одну из комнат. Поэтому паладин Кин сидел и исполнял роль предмета интерьера публичного дома. Его товарищи уже нашли себе спутниц и, скорее всего, придавались утехам, тогда как минотавру оставалось только печально вздыхать время ото времени, надеясь, что одна из дам всё же найдет в себе желание оказаться в одной постели с ним.
Рабочий день шлюхи начинается после заката. Когда закрываются на ночь лавки с приличными товарами – едой и тканями, оружием и украшениями – открываются они. Трактиры, в которых льется рекой выпивка и, коль не повезет, чужая кровь. Бордели, где девицы и мужчины за звонкую монету готовы полюбить тебя. На одну лишь ночь, но эту ночь ты будешь долго вспоминать, странник. На самом деле, рабочий день шлюхи начинается раньше, чем распахиваются призывно двери дома, над чьим порогом висят красные фонари. Женщины и мужчины готовятся встречать гостей. Ложится на их лица краска, что скроет следы прошлой ночи, одежда складками воздушными облегает тела. Они должны быть желанны. Они должны быть всегда веселы и приятны. Такая их работа. Темнокожие и светлые, костлявые и полнотелые, с острыми ушами и пушистым хвостом – разные и такие одинаковые. Дорогие. Это вам не те красотки, что по тавернам предлагают свое тело пиратам и стражникам, не делая разницы ни для кого. «Парча» - не просто дом утех, это нечто куда как большее.
Тем неожиданнее кажется сегодняшний визит. Вечер начинается, когда прибывают двое друзей в бархатных масках. Все знают, кто они такие. Все знают имена. Но все молчат и делают вид, что незнакомы с торговцами-богачами. Соблюдают приличия. Эти знают зачем приходят – две лесных эльфийки, невысокие и худенькие, такие не похожие на их жен, поднимаются наверх. Мужчина с сумрачным, пересеченным старым шрамом лицом. Его вкусы тут тоже хорошо знают. Большинство посетителей - клиенты постоянные и хорошо известные. Кто-то из них предпочитает разнообразие, стремясь попробовать как можно больше женщин «Парчи», но в большинстве своем люди любят однообразие. У каждой и у каждого, кто свою любовь дарит за деньги, есть свои поклонники. И у Гвенвивар тоже. Она довольно популярна благодаря экзотической внешности. Гвен не спешит разочаровывать их своей обычностью, на самом деле. Пусть думают что хотят, пока это приносит ей доход.
Мерсер часто платит за ее общество. Но никогда не прикасается к той, кого помнит еще нелепой девчонкой. Его куда больше интересует то, что она говорит, нежели то, что у нее под подолом. Его визиты Гвен любит. Есть и другие, что приходят по разным поводам. Кому-то нужно тепло, кому-то - слова. Но сегодня их можно не ждать, это почти так же верно, как то, что солнце встает на востоке. Она это чувствует. Гвенвивар кивает своим мыслям, расправляя на коленях голубой шелк юбки. Сегодняшняя ночь будет спокойной. И так ей продолжает казаться ровно до тех пор, пока на пороге не оказываются эти трое. Девчонки, что малы еще для того, чтобы работать в комнатах, провожают новых гостей в зал. Косятся с опаской на одного из них, и спешат сбежать подальше, как только это становится возможно. Гвенвивар дергает губой. Таких посетителей в «Парче» еще не видали. Вообще, мадам Инесса придерживалась принципа, что любой может получить в ее заведении если не подругу на ночь, то хотя бы отдохновение от забот и хорошую компанию. Но минотавр... Пусть он и не походил на своих диких сородичей, но все равно мало кто из работниц красного фонаря согласился бы даже просто подойти к нему. И заставить кого-то из работниц переступить через себя владелица просто так не могла. Даже те, что воспитывались тут с самого детства, подобранные Инессой на улице и приведенные в товарный вид бродяжки, по сути оставались людьми свободными и в любой момент могли покинуть «Парчу» навсегда. Не очень хотели, наверное, раз до сих пор подчинялись ее законам, но такого права у них никто не отнимал. И, судя по красноречивым взглядам, кидаемым девушками на мадам, они об этом помнили. И сейчас были готовы своим правом воспользоваться. Желающих возлечь с монстром не наблюдалось. Ему бы в заведение попроще, к тем девкам, что хоть с хоркером готовы, лишь бы платил... и принесло же его сюда. Ему бы выбор сделать - остановиться рядом с той, что глянулась и протянуть ей руку.
Но гость так и сидел в нижнем зале – предназначенном для встречи гостей – не зная, что делать. И смотрел на них своими темными глазами.
Гвенвивар никогда не считала себя человеком смелым. Не была она и трусихой, что спрячется под стол при малейшей опасности, но все таки и лезть на рожон редгардка не привыкла. Поэтому сейчас, ставя на стол перед минотавром кувшин с вином, она искренне не понимала, зачем она в это ввязывается. Но ее ведь никто не заставляет с ним спать, верно? Она просто выпьет с ним вина, разбавив его вечер своим обществом.
- Привет, здоровяк, - редгардка улыбается красиво, пусть и неискренне. Но искренности от нее никто и не требует. Не в Храме, - Выпьешь со мной?
Отредактировано Гвенвивар (2018-03-10 19:01:15)
Порой некоторые люди считают себя ошибками своих родителей. Несмотря на то, что он – дитя насилия, Струнгрим никогда не считал себя ошибкой. И даже сейчас он не считал ошибкой свое путешествие в публичный дом. Просто здешний народ был слишком скованным и непривычным к новым лицам – так успокаивал себя Струнгрим.
В холодном Скариме, казалось, только холодные чресла драугров и могли раздвинуться перед кем-то столь внушительным, как горный джерольский минотавр. Но и этот вечер не собирался быть заурядным и предсказуемым. Темный взгляд рогатого уткнулся в женскую фигуру. Привлекательная уроженка Хаммерфелла, но в то же время внешне она была непохожа ни на одну другую редгардку. А все благодаря светлим пятнам, покрывающим темную кожу, и разного цвета глазам. Ответил минотавр незамедлительно, кивнул и жестом приглашая сесть с ним.
- Конечно, - произнес Струнгрим. Определенно, он не пялился на женщину. Его взгляд изучал её, но не с похотью, или с каким-либо иным выражением. Насколько вообще лицо нордорожденного минотавра могло выражать эмоции похоже на таковые у прочих народностей, их все-равно наперво понять было непросто.
Взгляд зацепился за вино. Напиток этот неродной для Скайрима, поскольку даже в южных районах провинции виноград неохотно приживается и дает неутешительный урожай. Куда привычнее скайримскому языку был мед, напиток богов, который наверняка пьют в Совнгарде. Но с другой стороны, представшая перед ним красавица, а редгардка точно была красавицей по вкусу Струнгрима, отлично дополнялась вином для полноты образа.
«Здоровяк» пытался подобрать слова, чтобы как можно скорее прервать неловкое молчание. Он не первый раз разговаривал с представительницей прекрасного пола. Единственным существенным отличием было, что он не так уж и часто бывал в подобных заведениях. А именно, этот раз был впервые.
- Нууу, - произнес Струнгрим, будто бы пытаясь к чему-то подойти, но никак не подходя. Не скажешь же ей «хочу письку» или что-то столь же похабное. Не в характере это было у достаточно кроткого паладина Кин. Его грустные глаза с какой-то, казалось, мольбой посмотрела на собеседницу, будто бы он просил подсказки на этот сложный, неслышимый вопрос И всё же, он что-то да подобрал: – Меня зовут Струнгрим Бычья Кровь.
Женщина с трудом сдержала выползающую на лицо улыбку, совершенно сейчас неуместную. Не хватало еще, чтоб этот рогоносец подумал, что над ним издевается шлюха. Пусть и выглядит он цивилизованным, совершенно не понятно, что творится в этой головушке за твердой и толстой черепной броней. А улыбнуться было чему. Пусть по лицу такому угадать возраст не представлялось возможным - Гвен никогда не увлекалась делом фермерским, чтоб сходу определить года буренки - сейчас он вел себя как безусый юнец. Интересно, растут ли вообще усы у минотавров? Гвенвивар предпочла бы не узнавать этого на практике, сравнивая различные экземпляры. Но, раз ведет себя так, то сегодня она будет считать его мальчишкой. Из тех, что притаскивают сюда отцы, в порыве познакомить сыновей с любовью женщины. И такое случалось, да. Некоторые болезненно горды, чтобы позволить отпрыску опростоволосится перед той, что будет потом рожать ему сыновей. А девка из борделя - что девка? Она-то точно никому не скажет и не будет злоязычием пытать несчастного. Проститутки знают свое место, в отличие от острословых нордок.
Гвенвивар разливает вино по кубкам, повернув кувшин так, чтобы красиво изогнулись запястья, чтобы продемонстрировать их кажущуюся хрупкость. Чуть наклоняется над столом, позволяя получше рассмотреть себя. Обычный показ товара перед продажей, пусть факт продажи уже случился раньше. Наука, вбитая в любую здесь накрепко - ты не человек для них. Красивая игрушка, статусная безделица. Мед нордский, что в трактире наливают, куда дешевле вин доставленных сюда из стан где солнце греет землю. Девица из "Парчи" - дороже, чем такая же, но с улиц. Железо и стекло режут чужую плоть совершенно одинаково. Но некоторые довольствуются медом и железом, а кто-то придет за эбонитом и вином. Все просто, как закат солнца. Вот и старается Гвенвивар. Привычно, как всегда, без задних мыслей. Она привыкла быть желанной и красивой. Даже если в голове гудит от выпитого вчера. Даже если плохо спала иль простудилась.
Ставит кубок перед минотавром, присаживается рядом с мужчиной, на соседний стул, касаясь его бедра своей ногой обутой в бархатную туфельку. Бросает лукавый взгляд из-под ресниц.
- Славный воин устал от битв и прибыл в Солитьюд отдохнуть от ратных забот?
Она не знает на самом деле кто он - воин или пахарь. Оружие тут остается на входе, в запечатанных сундуках, под охраной двух мордоворотов. Едва ли кто-то нападет на заведение мадам Инессы, ведь даже стражники сюда захаживают, чтобы потискать девок или парней - на свой вкус. Но осторожность не мешала никому, да и зачем тут меч стальной, когда в ходу мечи другие? Но шлюха и пахаря назовет воином и мальчишку мужчиной. С языков шлюх всегда капает сладкий мед.
Много людей, много запахов. Запахи. Пожалуй, это одна из самых ярких частей жизни минотавра, особенно если он живет, ну, или выживает среди представителей других, «разумных» обитателей провинции. Пожалуй, разве что какой-нибудь оборотень мог бы понять, что сейчас чувствует Струнгрим. Ему явно было некомфортно от людности Солитьюда и данного заведения в частности. Ему было куда удобное быть, что называется, в «лоне природы», среди лесов и редколесий Скайрима. Но паладин Кин умело держался, пускай и казался несколько неловким на общем фоне. Сейчас ему нужно было другое лоно, и одно из них проявляло к столь экзотичному мужчине интерес.
Вино, как могло показаться, больше интересовало рогатого посетителя. Далеко не глупый, он обратил внимание на языки тела, что видел со стороны редгардки. Но тактично решил это не показывать, наблюдая за процессом проникновения красной жидкости из одного сосуда в другой. Не привык он, а может и не знал, что в таких местах пялиться, пускать слюни – хороший тон. Признак того, что местная девушка или парень неплохо заработает. Когда-то ему сказали, что если пялиться – могут принять за угрозу. Особенно, если ты минотавр. Но по состоянию ему слюни пускать ух как хотелось. Прям ух.
Кубок вина оказался перед физиономией паладина, а сам он ощутил прикосновение к своему телу. Близко. Эта девушка была к нему достаточно близко для того, чтобы он стал чуять её во всех подробностях. Для Струнгрима уже не было сомнений, он был уверен, что сейчас его… ловят? Им увлечены? Короткие взгляды в их сторону, что минотавр замечал, говорили о том, что сложившаяся ситуация была на самом деле интересной.
Прежде, чем он что-либо произнес, минотавр поместил в род небольшую порцию вина. Вкус был знакомым, видать уже где-то пил его, может во время пьянки. Теперь же минотавр не отводил взгляда от редгардки, а сам думал о том, как её особенность внешности сказалась на её, что называется, девичьих прелестях?
- Этот месяц пока что неприятный. Разбойники, которые уверены, что у жриц Кин подолы от злата ломятся, да тролли. Злобные твари, - честно стал рассказывать Струнгрим о своем роде деятельности. Честно, но не без ноток увлеченности этим делом. – Я, если честно, впервые пришел за платной девкой. Не то, чтобы у меня совсем не было женщин, но так, несколько раз. А в последнее время меня как-то одолело. Ну, у мужиков бывает дело по утрам, когда с вечера воды или меда напьешься. А у меня такое постоянно.
И правда. Одеяние Струнгрима сильно напоминала доспехи древних нордов, которые сейчас можно было увидеть в склепах драугров. Нет, они не были украдены, а созданы по образу и подобию, с определенными усовершенствованиями. И если бы не кожаный ремешок, привязанный «к добру да к бедру», то цели минотавра с порога видны были.
- Лекарь сказал, что мне просто ба… ну, женщину надо как следует приласкать, ну и сразу я буду здоров, - чисто и просто, как пол септима, выложил паладин.
Откровенность, помноженная на ужасающую наивность сего представителя рогатого племени... обезоруживала. Гвен многозначительно покивала, искренне надеясь, что ее не очень сильно перекосило внешне.
За спиной мерзко, на грани слышимости, мерзко захихикала Аландиэль. Вообще, звали эту девку совершенно не так, да и альтмерской крови в не едва ли набралась половина, но кого это волновало? Золотистая кожа, острые ушки, медовые глаза - и вот ты уже любимица всех нордов, стремящихся "отомстить" в твоем лице всем альтмерам разом. Невостребованной эта сука не была никогда, даже странно, что сегодня она протирала своим тощим задом подушки в общей комнате. Потому и позволяла себе выходки, за которые любую другую уже давно оттаскали бы за волосенки и расцарапали смазливую мордашку. Порчи такого товара госпожа Инесса не простила бы никому. Естественно, характер Аландиэль от этого не улучшался, естественно она стала задирать свой курносый нос так высоко, что цепляла им небесный свод. Но всем недовольным, и Гвен в том числе, оставалось только злобно скрипеть зубами.
Минотавр подкупал своей детскостью, так явно неподходяще к его брутальному виду. И в то же время, именно это и раздражало больше всего. Посетители борделя всегда знали, зачем они сюда пришли. И подчинялись негласным правилам этого места. Пришедший и выбравший женщину становился частью спектакля, в котором и сам радостно участвовал. Любой мужчина по натуре своей охотник, которому в радость загнать жертву. Вот и загоняли, распушали свои хвосты, соблазняли, хотя прекрасно знали, что за все уже уплачено и никуда его жертва уже не денется. Но для любителей просто зажать понравившуюся девку в темном углу хватало их на улицах и в трактирах. А этот - словно и не знал, куда пришел. И дать ему хотелось не ночь любви, а медового петуха на палочке.
Гвен спрятала лицо за бокалом, напряженно размышляя. Ей очень хотелось пожелать рогатому удачи в поисках "лекарства" и свалить обратно на свое место, возлежать на подушках в позе наложницы какого-нибудь чернокожего вельможи и пускать в потолок дымные кольца. Но что-то внутри нее, оставшееся, наверное, от сопливой авантюристки, раз за разом сбегавшей из приюта, скреблось наружу и просило не бросать дело на половине пути. Ей и правда было интересно, чем минотавры отличаются от мужчин человеческой или эльфийской расы. Вот только любопытство это грозило ей возможными травмами. Наконец, темнокожая шлюха решилась.
С милой улыбкой она поднялась со своего места, протягивая рогатому паладину тонкую ладошку.
- Наверху есть комнаты для более интимных... бесед, - проворковала она. - Мне не нравится, что на нас все смотрят. Может продолжим нашу беседу там? Нам принесут еще вина, если хочешь. Или чего нибудь другого, на твой вкус...
Мне так точно не помешает еще выпить, - отрешенно подумала она, осматривая могучую фигуру своего клиента.
Рогатый старался абстрагироваться от того, что испытывал в данном заведении. И от косых взглядов, и от того, что местные ароматы и женщины, одетые в презентабельную одежку, характерную для этого заведения, заставляли тело создания источать характерные флюиды. Хотя выделенная шкура пещерного успешно скрывала то, чего не хотело скрывать его тело.
Неловкость заставляла Струнгрима чувствовать себя так, будто бы все, что сейчас происходило, находилось где-то на грани его сознания. Возможно, он просто боялся дать людям очередной повод для того, чтобы притеснять его. Слишком чужой в этом суровом крае, даже на фоне ящериц и кошек. Потомок людоедов и императоров Сиродиила. И бастард, в силу случая несущий в себе древнюю атморскую кровь. Было ли честно судьбой с ним так распоряжаться? Ведь по сути, ему не было особо худо. Просто он был, что называется, «не пришей кобыле хвост», хотя иным вечером за флягой меда паладину только и думалось о том, как много бы он отдал, чтобы стать обычным нордом. Но всё же, ношу свою он нес ответственно.
Струнгрим встретил улыбкой слова редгардки. Наверное, улыбка минотавра – одно из самых редких явлений в цивилизованном Тамриэле, и только что яркой, лучезарной улыбкой помеси человека и парнокопытного была одарена путана.
- Конечно! Я согласен! – с толикой радости своим могучим голосом произнес Струнгрим, хватая своей крупной, крепкой, покрытой воинскими мозолями, но не отличающаяся от человеческой рукой, ловко приподнимаясь. Хвост его повиливал, говоря лишь о том, что данный поворот событий его определенно радовал. Будто бы не он сейчас выбирал, а его выбрали. И в качестве символа того, что выбор был более чем верный, его свободная рука будто бы невзначай коснулась тугого и жирного кошеля, размером с голову норда, что до того покоилась на боку. – Что же до выпивки – то я бы не отказался от обычного нордского меда. И ещё взять бы сала гусиного.
Он двигался осторожно, и слишком легко для такого громадного создания, как минотавр. Даже просторная нордская архитектура заставляла следить за тем, чтобы рога его не задевали какой-либо косяк. Осторожно пригибаясь, Струнгрим, будто невзначай, касался рукой редгардских ягодиц. Костяшка достаточно настойчиво упиралась между ягодиц, чтобы можно было понять, что касания эти были определенно неслучайными.
Вы здесь » Хроники Тамриэля » Недоигранное и ненужное » В Хаафингаре ночью жарко
