Правильно ли он поступил, что доверился незнакомому чародею? В тот момент это казалось верным решением, а на все подводные камни Анейрину было плевать, они казались альтмеру чем то незначительным, сторонней помехой, отвлекающей от истинной цели. Но постепенно эмоции утихали, возвращая хозяину возможность мыслить здраво. И вот эти мысли были более чем невеселыми...
Жиардье не был похож на того, кто готов просто так помочь кому либо, тем более - двум недоучкам, которые проворонили свою драгоценность. Скорее всего, его интересы просто случайно совпали с интересами адептов, и волшебник просто воспользовался этим стечением обстоятельств. Но будут ли совпадать эти интересы дальше, или же они разойдутся? Ведь черный камень мог привлечь внимание не только наследников Гильдии и их последователей, но и тех, кто знаком с искусством, этот камень породившим. Клирики Стендарра учили не помышлять дурное о людях, нежели они не докажут обратного, но альтмер так и не мог отделаться от мысли, что их внезапный союзник может оказаться одним из них. Да и не хотел, если честно. Точнее просто принял во внимание те детали, которые упустил перед Башней Ахимика.
Но кем бы ни был профессор, какие бы цели он не преследовал - без него им двоим было бы не обойтись, это эльфу приходилось признать. Волшебник знал город, знал, как миновать талморские заслоны, которые наверняка уже стояли у каждой дырки в канализацию. И, возможно, Анейрин и не одобрял методов Жиардье, в данный момент им необходимо подчиняться магистру... или же отступиться от своих поисков. Но подобную вещь эльф если и мог позволить, то лишь Лазариусу, но никак не самому себе.
"Однако сумеем ли мы отстоять Камень, да и свои жизни, если наши цели с Жиардье вступят в конфликт?" - вздохнул эльф. Увы, ответа на этот вопрос у юноши не было. К тому же не стоит забывать и о Талморе, и о самой Канализации. Если она хоть немного похожа на Мидден, ждать от нее можно всего, что угодно.

Неприятный запах - всего лишь одна из неприятностей канализации и, в принципе, до какой то степени ее можно было пережить. Но постоянная сырость подобных помещений неизбежно влекли за собой вещи, что не прощают ошибок всем, кто испытывает затруднения с такой обыденной вещью как дыхание. Уже ослабленный довольно продолжительной пробежкой, Анейрин был слишком уязвим для своего извечного противника, и потому был вынужден призвать силы Этериуса. Возможно это было лишним, возможно этим он лишь ослаблял себя, впустую расходуя волшебную силу, но и позволить себе согнуться в три погибели, когда из всех мыслей в голове остается лишь желание жить, когда любой вдох дается ценой неимоверных усилий, юноша не мог, и потому непрерывно повторял заклинание, что было создано предотвратить подобное. Да и экономить силы эльф уже не считал необходимым. Если профессор Жиардье вздумает избавиться от адептов, то они ему в любом случае не противники. Если же они на одной стороне не временно - в этом уже отпадет необходимость. Ну а в их противостоянии с талморцами их главный союзник - время, а не сохраненная непонятно для чего мана.
Но во что он ввязался... Бросить почти открытый вызов Талмору, принять помощь незнакомого и, более того, подозрительного самого по себе волшебника, вломиться в чужой дом... Столько безрассудных, а порой и преступных действий только лишь для того, чтобы попытаться поймать химеру, порождение собственных фантазий. Стоила ли призрачная возможность проникнуть в тайны черного камня подобного, стоила ли она риска собственной жизнью? Ответа на этот вопрос не существовало, ведь даже один человек может одновременно принять обе точки зрения. Вопрос лишь в том, какая из них перевесит, что будет для него важнее. Простой эльф шептал, что цена была слишком высока, служитель Стендарра придерживался нейтралитета, но был преисполнен негодования от действий внезапного союзника. Маг Гильдии же давал на этот вопрос однозначный ответ, и именно к его словам прислушивался Анейрин. К тому же поворачивать назад было поздно.
Как и поздно было прерывать Лазариуса. Возможно, не будь альтмер настолько погружен в свои мысли, он бы успел заметить, успел бы остановить адепта от неразумных действий. А они действительно были неразумными, и в этом юноша был согласен с Жиардье. Пусть он и не доверял профессору, привлекать внимание посторонних сейчас просто опасно. К тому же не стоит забывать, что в такие места как канализация идут не по своему хотению, а за какой либо целью. И если этой целью стал все тот же великий черный камень, это еще половина беды, которую еще можно обернуть себе во благо.
- Один вопрос... Что тогда он делает в канализации? - тихо спросил Анейрин. Горевать о пролитом молоке было уже бесполезно, но и предостеречь имперца стоило. Может быть Лазариус и знал своего преподавателя, но мало ли какие скелеты, возможно и совсем не метафорические, скрываются в шкафу синодского чародея.

Отредактировано Анейрин (2018-03-04 11:17:46)

"Он вас не обворует?" - Анейрину сначала показалось, что он ослышался. Или попал под чары, искажающие восприятие. Или еще что то подобное. По крайней мере, это было бы логичнее, чем то, что профессор Жиардье сам повелел обыскать старого чародея. Но нет, эльф все услышал правильно, хоть и не сразу поверил собственным ушам.
Стоило признать, что логика в словах Жиардье была. Старик мог сам найти черный камень, и, возможно, за ним он приходил в канализацию. Конечно, возможны и другие причины, но и эту не стоит сбрасывать со счетов. Но вот так вот, выворачивать карманы коллеге по магическому искусству, словно какой то разбойник, было неправильно. И если камень действительно у него, то что, отнять а тело прикопать в ближайшей канаве? Абсурд, конечно, так думать, но ассоциации с действиями не самых законопослушных работников большой дороги не отпускала мысли адепта. И действовать подобно бандиту юноше очень и очень не хотелось. Пусть он и сам не слишком доверял профессору Амьену, возможно есть другой путь, более дипломатичный и устраивающий их всех...
Но мысли Анейрина так и не успели обернуться словами. Ситуация изменилась настолько стремительно, что разум не сразу осознал происходящее. Каким чудом ни одно заклинание так и не задело эльфа за это время, известно только Богам. Всего несколько секунд потребовалось, чтобы рухнуть на пол, укрывшись волшебным щитом, но и эти секунды могли стать последними. Впрочем, у него было еще все впереди...
Скорее всего, запах канализации уже потом ничем не вытравить из мантии, а посох придется долго и упорно очищать от грязи, но об этом юноша старался не думать. Для этого ему слишком сильно хотелось жить, а стоять столбом между сражающимися магистрами - верный способ покинуть этот мир. Конечно, это не спасет его от прямого внимания мага... но хотя бы уменьшит шансы оказаться случайной целью заклинания.
Внутренний голос скулил, требуя немедленно бросить все и бежать. Неважно куда, лишь бы подальше от смертельных чар, где не будет опасности для него самого. Разум безжалостно говорил, что знаний и могущества хозяина недостаточно, и совет внутреннего голоса в целом вполне правильный, хоть и нуждается в некоторых деталях. Но был еще один голос, и он тихо, но настойчиво требовал от Анейрина совсем иных действий.
"Я псих. Идиот и псих," - явственно понял юноша, когда осознал, что вопреки здравому смыслу подчиняется именно последнему голосу. По крайней мере, здоровый человек уж точно не стал бы лезть чуть ли не в самое пекло, когда у него самого там не было особого шанса выжить. Но оставить товарища по несчастью в этом самом пекле... это оказалось выше сил высокого эльфа. Лазариус валялся недалеко, и все же потребовалось время подобраться к нему, не рискуя подниматься на ноги и постоянно прикрываясь щитом оберега. Еще несколько секунд ушло на попытки тащить имперца за собой, бесполезные и безрезультатные. Мгновение - на ярость, обещание прибить самого себя за тупость, если, конечно, удастся выжить, и размышления, как вернуть подвижность и сознание добровольно взваленному на себя балласту. И еще несколько секунд на припоминание всей известной нецензурной лексики в адрес себя нелюбимого за то, что он все это время так и не распознал наложенное на человека заклинание, а еще и продолжает маячить просто идеальной мишенью для любого из магистров, если они соизволят отвлечься друг от друга.
Возможно, заклятие было слишком сильным, возможно - сам Анейрин уже не мог призвать энергии Мистицизма в том объеме, что они бы разрушили наложенные чары. Возможно тут нужно было что иное, но у эльфа уже не было времени это выяснять. Возможно, ему удастся дотянуть до ближайшего закутка, и там уже попытаться разобраться с проблемой... но нет. увы, сил ему хватит добраться туда лишь одному, да и одновременно поддерживать магическую защиту и тащить за собой все же довольно тяжелого имперца у него не получится. Если бы было что то, что смогло просто смести на своем пути все заклинания, что не зависело бы от мастерства и запаса маны самого адепта...
- Стендарр... помоги нам, - тихо прошептал юноша, сжимая обеими руками посох Дагайл. Возможно, если бы эльф мог себе это позволить, то он бы сравнил себя со старушкой, что ищет любимые очки, а они уже мирно покоются на ее переносице. Возможно, но времени на подобные подколки самого себя уже просто не было, и потому оставалось лишь высвободить заключенную в семейной реликвии магию

Маг, сумевший постичь тайны Старой Школы, вплотную приближался к тому, чтобы назвать себя всесильным. Чары переставали нести для него угрозу, клинок более не был способен пронзить его тело. Наиболее могущественные из них не были скованы даже пространством, а порой и самим временем, для их глаз не существовало завесы, что отделяет настоящее от прошлого и грядущего. Все это Анейрин знал, все легенды о мистиках минувших времен были переданы ему матерью и заложены в самое сердце. Много ли в старых преданиях было правды, много ли было искажено, юному эльфу не было известно, но и тех несмелых шагов на пути Мистицизма достаточно, чтобы осознать сколь много потеряли волшебники, забыв его, даже если древние легенды и были бы полны преувеличений.
Оказалось, он никогда не имел дело даже с эхом могущества забытой школы. Многое уже было доступно разумению адепта, многое он успел узнать, но лишь сейчас, призвав силу посоха Гильдии, он осознал истинную силу древней магии. Она пугала юношу, и завораживала одновременно. Даже не верилось, что его руки воплотили ту волну, что смыла все вокруг, обратив даже самые могущественные чары в ничто. Конечно, в этом не было его заслуги. Заключенная в посохе магия была призвана еще до его рождения, и принадлежала эпохам минувшим. И все таки он понял, куда ему надо стремиться, какой силы необходимо ему достичь прежде, чем он сумеет назвать себя мистиком. И, если Господь будет милостив, то если и не он, то ученики его учеников сумеют сравниться с волшебниками минувших эпох.
Очарование схлынуло, уступив место реальности. Реальности, где двое адептов лишь чудом и незримым промыслом Стендарра остались живы, оказавшись меж алчущим и кланфиром, и было неизвестно, что произойдет дальше. В голову юноши лишь сейчас постучалась робкая мысль о том, что в те мгновения боя ему была дана некая команда, которую он, в силу своей глупости, проигнорировал. И, как бы ни совпадали цели его и цели того, кто отдал эту команду, непослушание может стать концом их союза. Пусть сам эльф в любом случае не сумел бы бросить Лазариуса между двумя "даэдра", защититься от ярости "алчущего" ему может оказаться нечем.
Но во взгляде Жиардье не было гнева, которого вполне можно ожидать от человека подобного склада характера. Было лишь удивление и некая... заинтересованность? И от нее веяло куда большей жутью, чем от прежнего безразличия. Конечно, все это могло лишь порождением больной фантазии адепта, но все же он испытал облегчение, когда чародей наконец то отвел взгляд и, повелев оставаться на месте, бросился вослед сбежавшему профессору.
- Оставаться на месте... Если бы мы могли хоть куда то идти... - тихо усмехнулся юноша, прислоняясь спиной к стене канализации. Ощущения не из приятных, но глупо давать волю брезгливости, когда совсем недавно пришлось валяться на полу. К тому же ему действительно необходимо отдохнуть - слишком много сил ушло на поддержание оберега и безуспешные попытки помочь спутнику. С теми крохами магии, что еще оставались, только злокрысов смешить. И даже их придется истратить, ведь волна рассеивания чар не делала различия между своими заклинаниями и чужими, и болезнь уже начинала стискивать своими пальцами горло альтмера.
- Мистицизм и вмешательство Стендарра, - юноша еще нашел в себе силы ответить на вопрос Лазариуса, но уже на упоминании Господа голос сорвался в неудержимый кашель. Мысленно выругавшись, Анейрин постарался сосредоточиться, пытаясь вновь призвать себе на помощь энергии Этериуса.

Отредактировано Анейрин (2018-03-12 00:11:45)

Каково это, слабеть с каждой попыткой вдоха, шаг за шагом приближаясь к порогу смерти? Анейрин никогда прежде не завидовал тем, кто не ведает об этом, кто милостью Девяти сумел родиться здоровым, не испорченным коварной болезнью. Но сейчас... сейчас зависть, перемешанная с чувством беспомощности, разъедала его душу, мешая сосредоточиться. На лепет Лазариуса альтмер даже не обращал внимания, полностью погруженный в себя, в попытку заставить тело вновь заработать. В попытку почти безуспешную.
Кашель никак не давал довести заклинание до ума, и находить воздух для повторной попытки его произнести становилось все труднее. Могло бы помочь особое зелье, но, как на грех, юноша забыл его взять с собой, наивно понадеявшись на магию. Чтож, теперь ему оставалось только надеяться, что он все же сумеет воплотить чары, иначе сырость и плесень канализации просто напросто убьют его. Нелепая смерть, и эпитафия на могиле будет нелепая, что то вроде "погиб от собственной безалаберности". Иного он и не заслуживает.
Ладони, приложенные к груди, на несколько мгновений вспыхнули янтарным светом, по телу прокатила волна магии. Невидимая ледяная рука медленно, нехотя, но подчиняясь власти Этериуса, разжалась, позволяя своей жертве жить... пока не придет срок вернуться вновь. Когда нибудь эльф снова даст слабину, и болезнь снова воспользуется своим шансом. И ее снова прогонят, как прогоняли много раз прежде.
- Если бы я не потащил тебя сюда, мне бы не пришлось тебя спасать, - слабо улыбнулся Анейрин, открывая глаза и нашаривая руками валяющийся рядом посох. Его пришлось отпустить перед сотворением чар, и он мог укатиться куда либо далеко, слишком поспешно юноша переключился на собственное исцеление. Но нет, посох был рядом, и почти сразу лег в руки владельца. Да и Лазариус, наверное, не позволил бы волшебному инструменту остаться без присмотра. Конечно, если он не был бы занят своей сумкой, пытаясь найти способ помочь самому высокому эльфу. Правда, что он там пытается найти, если опасность миновала...
- Не может быть... - выдохнул Анейрин, осторожно беря в руки предложенный амулет. Излишний восторг для какой либо безделушки? Возможно. Вот только адепт сразу почувствовал в этой безделушке знакомую силу, силу, которая уже почти не встречается среди зачарованных вещей. Юноша пока никак не мог определить, что за чары были заключены в ювелирное изделие, но уже не сомневался в их наличии, как и принадлежности к Старой Школе. Что то должно было быть в них, что то, что защищает владельца от чар... Но каким конкретно образом из возможных? Впрочем, с этим еще будет время разобраться. Вот только резко захотелось дать по шее одному конкретному имперцу, ведь этот амулет несколько минут назад мог защитить неразумного человека, если бы тот только догадался надеть его, а не носить в сумке. Увы, по пролитому молоку слезы лить бесполезно, оно обратно в кувшин не вернется, как ты ни старайся.
И увы, кроме пролитого молока, не получится вернуть и израсходованное время. Наверное, Талмор уже успел добраться до черного кристалла. Прискорбно, но... видимо, это было неизбежно. Был еще шанс, что камень душ все еще избегал рук алинорцев, но верилось в это с трудом. Но даже если это было не так - было неясно куда идти и что делать. Дожидаться ринувшегося в погоню за подлым профессором Жиардье, продолжать путь по канализации самим или же искать выход? Неизвестно. Как и неизвестно, где они вообще, в какой стороне выход, а в какой лежат подземелья Тайного Университета. И это предстояло выяснить прежде, чем принимать решение.
- Ты знаешь где мы? - спросил Анейрин спутника, осторожно поднимаясь на ноги, используя посох как третью точку опоры. Серебряный амулет нашел свое место на шее альтмера, юноша так и не нашел в себе силы отказаться от него, хотя и считал себя недостойным столь роскошного подарка. Да и что то подсказывало адепту, что отказ лишь оскорбит имперца. К зельям же, хоть искушение и было невероятно сильным, эльф пока не притронулся. Возможно, их стоит отложить до действительно необходимого момента, когда у них просто не будет времени восстановить свои силы. Пока что это время было, и, хоть и немного, магия возвращалась к альтмеру. Возвращалась, чтобы тут же быть пущенной в дело, обратившись в чары прозрения сущностей.

Вроде бы у него был опыт в использовании чар прозрения, и все же потребовалось время, чтобы приноровиться к миру, проходящему сквозь призму заклятия. Многочисленные сгустки света сновали повсюду, порой сливаясь в кучи, порой распадаясь на части. Маленькие, еле заметные, в столь огромном количестве они несколько выбивали из колеи и мешали рассмотреть что то более стоящее, чем стаи канализационных крыс. В какой то стороне несколько мгновений тлел чей то силуэт, почти сразу погасший, стоило обратить на него внимания. Второй был ярок и отчетлив, и постепенно приближался. Похоже, охота "профессора" Жиардье оказалась удачной. Почему именно его? Все просто, если бы угасший отблеск жизни принадлежал не Амьену, то победитель бы не возвращался к адептам, а пытался скрыться как можно дальше. И все же стоило приготовиться, на всякий случай. Все же порой и боги ошибаются, что уж говорить о рассуждениях смертного мага-недоучки.
Но на этот раз предположения высокого эльфа оказались верными. Из за поворота действительно вышел Жиардье, таща за спиной мешок, ранее принадлежавший профессору Амьену, ныне, судя по всему, покойному. Юноша смял бушующий в ладони ледяной вихрь, опуская руку. Не то чтобы он надеялся дать серьезный отпор, окажись пришедший врагом... но и сдаваться просто так скайримский адепт не хотел.
Но возникал вопрос - остался ли Жиардье их союзником? Цели своей они достигли, но волшебник явно не собирался отдавать камень душ его законным хозяевам. Адепты уже сыграли свою роль, помогли чародею заполучить желаемое, и должны были сойти со сцены. А уйти самим или же им придется помочь - все зависит от действий самих адептов, хотят ли они принять правила игры.
А Анейрин не хотел. Несколько мгновений юноша подбирал слова, попутно просчитывая шансы на победу в случае схватки... и все же не решился. Пусть Жиардье и измотан недавним поединком, его могущество многократно превосходит силы помастерья Толфдира, и даже помощь Лазариуса, сумей имперец хоть что то сделать, может быть не настолько существенной, чтобы склонить чашу весов в нужную сторону. Козырь в рукаве, чары Мистицизма, раскрыты и уже не могут рассчитывать на эффект неожиданности. К тому же были еще две вещи, которые заставили альтмера отбросить этот путь. Жиардье - не тот враг, которого стоит оставлять в живых, и юноша понимал, что даже вступи они в схватку и ее исход окажется благоприятным для скайримского мага, у него просто не хватит духу убить человека. Все его естество протестовало против подобного решения проблемы, а ведь это будет просто напросто неизбежно. Вторая же причина была куда проще - несколько сгустков света, проявившиеся вдалеке, могли принадлежать лишь одним людям... точнее эльфам. Талморцы близко, как и предупреждал "профессор", и, кто бы ни одержал верх в предполагаемом сражении, истинными победителями будут они.
- Я буду ждать вас, магистр, - адепт склонил голову в знак признания поражения. Увы, ему придется подчиниться сложившимся обстоятельствам, смириться с тем, что тайны камня проплывут мимо его рук. Неважно, кому кристалл в итоге достанется, лжепрофессору или алинорскому советнику - ни тот, ни другой не допустят до него скайримского недоучку. Остается только спасать свои шкуры и благодарить Восьмерых и Одного лишь за то, что им позволили уйти живыми.
И все же... уходить просто так оказалось выше его сил. Пройдя несколько поворотов Анейрин внезапно остановился, знаком показывая Лазариусу, что стоит сохранять молчание. Положив руку на плечо спутника, юноша сосредоточился, выгребая из своей души остатки магии, вкладывая в заклинание все доступные ему сил. Возможно он бы и обошелся куда меньшими жертвами, но две пары глаз порой лучше одной. Хоть чем то имперец сумеет ему сегодня помочь.
Перед глазами вновь заметались силуэты крыс, но альтмер не обращал на них внимания. Ему надо было найти силуэт Жиардье, найти ищущих камень талморцев. Ведь рано или поздно они столкнуться, и неизвестно, что будет итогом этой схватки. Возможно еще не все потеряно, и им надо лишь дождаться подходящего момента. Главное только - не пропустить его. Ну а если все на самом деле закончено, то они успеют уйти прежде, чем их обнаружат. Конечно, школа Изменения способна на те же фокусы, что и заклятие Мистицизма, вот только те чары крайне нестабильны, и на их поддержание ни у "профессора", ни у алинорцев уже не будет роскоши тратить ни силы, ни время. Если, конечно, Анейрин вновь не ошибся в своих расчетах.