«Златоцвет» был медлительным кораблем —  или так казалось Летео, который ужасно торопился на Консилиум.
А еще говорят, что алинорские корабли самые быстрые. Как бы не так!
Все дни до прибытия в сиродильский порт Летео перечитывал свои записи, правил план своего будущего выступления. «Образцы» лежали заколоченными в ящиках —  ему удалось почти контрабандой вывезти кусок сращенной с железом кости от «кадавра», плюс того самого грязекраба, вернее его чучело. Экспонаты были, впрочем, собственностью Клаудрестской Академи, так что их потом следовало вернуть обратно в целости и сохранности. И, конечно, от моряков их тщательно приходилось прятать: еще не хватало, чтобы суеверные матросы увидели куски слоадов. Простые альтмеры, как успел убедиться Летео, боялись «древних чудовищ» до мокрых штанов.
…ладно, не то, чтобы безосновательно.
Пульсирующее чрево из плоти и самого Летео преследовало в кошмарах, и он усиленно старался не думать о том, чего стоила экспедиция. Впрочем —  не только экспедиция. Спасение. Всего Алинора!
И все же это было скверным утешением против дурных мыслей. Легкая ломота в ребрах —  последствия того, как щупальце поиграло с ним, словно ребенок —  тряпичной куклой, - напоминало о погибшем инженере, о руководителе экспедиции, обо всех, кто принес себя в жертву.
Летео мог только постараться, чтобы их не забыли… да и то —  весьма ограниченно. Талмор ему дал понять, что имена под запретом, все подробности последней экспедиции —  тоже. Хорошо еще, саму цитадель скрыть невозможно, да и с докладом на Симпозиуме они успели.
Но на Островах оставались его друзья, и Летео клятвенно обещал —  говорить только то, что относится  к, так скажем, чистой науке.
Поэтому пока «Златоцвет» полз по морским волнам, Летео в сотый раз вымарывал и переписывал свою будущую речь.
А Сиродил почти не изменился. Вся та же Башня Белого Золота —  ее видно издалека, все тот же узкий пролив, ведущий прямо к порту Имперского Города. Алинорский корабль будут проверять с особой тщательностью, подозревал Летео.
И не ошибся.
Спустя часов пять после того, как весь остальной груз уже разошелся по своим хозяевам или заказчикам, а «Златоцвет» мирно стоял в гаване, его по-прежнему не пропускали.
- Постойте, но мне нужно на Консилиум! - Летео размахивал руками и пытался «угрожающе нависнуть» над стражником. За время пребывания на Островах он отвык смотреть на собеседников сверху вниз, обычно получалось ровно наоборот. Впрочем, стражник эльфов явно видел не впервые.
- Ничо не знаю. Приказ не пущать. Пока, значит, ваши не подберут.
Кусок кадавра лежал в ящике, надежно завернутый в тряпки. Еще туда подсыпали ароматизированную соль ледяного атронаха, и все равно —  попахивало.
- То есть, как это —  чей еще приказ?  Вот у меня все документы, печать короля Клаудреста…
- Дык ваших же, талморцев. И в Обливионе я ту печать видел.
- В сотый раз, говорю вам.. Я. Не. Талморец. Послушайте, вам фамилия Диренни ничего не говорит? Ну там, Балфиера, Адамантиновая Башня?
В портовом сарае-таможне было жарко, поэтому шлема стражник не носил.  Но выражало его лицо немногим больше упомянутого головного убора.
Добро пожаловать в Империю.

Талморец  —  целый один, ну надо же! —  наконец-то соизволил заявиться. Лицо у него было изрядно помятое и, пожалуй, смутно знакомое, вот только сейчас Летео было явно не до того, чтобы приглядываться и выяснять, не встречались ли они где прежде.
От духоты портовой таможни уже голова кружилась, а при мысли, насколько опоздал, хотелось прямо тут лечь в обморок. Именно так: лечь. Падать больно, еще отобьешь себе какую-нибудь важную часть тела.
Таможенник  невыносимо-долго доставал откуда-то документы, запинаясь, проговаривал имя Летео, кодовую шифровку груза, потом назвал этого талморца вместе с его званием, тот оказался юстициаром. Да хоть первым советником! Да хоть лично заместителем Рилиса! Поскорее бы уже!
Летео аж губы кусал, когда дошло до последней подписи. И рванулся к ящикам… но не тут-то было.
- Что? Обед?
- Именно. Вернусь через час, - таможенник зевнул.
Летео громко застонал.
Умоляющий взгляд достался и талморцу —  мол, ну сделай что-нибудь ты, завоеватель и победитель с Конкордатом за пазухой!
Впрочем…
Летео помнил хайрокские порядки. Оставалось надеяться, что имперские не слишком отличаются.
- Послушайте, сэр, - очень проникновенно начал он, только что не прижимаясь к стражнику, и даже почти приобняв. - Вы же понимаете, насколько важен вклад науку…вот ваш, личный. Скажем, он мог бы равняться… сотне септимов. Прямо сейчас. А?
Талморец-то это конечно слышал, но только пусть попробует чего высказать! На всякий случай, ему достался самый свирепый взгляд, на какой добродушный Летео вообще был способен.

Попытка Летео сократить время ожидания провалилась с треском.
Наверное, таможенник был новенький. Или недавно их прижали за взяточничество, потому что вел тот себя… нетипично, так скажем. Или Летео просто не повезло.
Он проследил взглядом за удаляющимся чиновником.
Потом вздохнул - аж со стоном, не глядя на своего припозднившегося сопровождающего. Конечно, если бы тот прибыл вовремя, то Летео не торчал бы сейчас на таможне вместе с грузом, и уже выступал бы перед магами Синода и гостями Консилиума, но…
- Понимаю, - только и протянул он.
Задание от эмиссара.
Конечно. Это тебе не дурацкий ящик. Интересно, этому талморцу вообще сказали, что внутри? Солдаты на памяти Летео, конечно, не разбегались с воплями от слоадского «наследия», но даже им становилось не по себе.
- Пойдемте хоть присядем, - Летео указал на сундук. С вещами. Не на ящик с экспонатами, конечно. - У меня, кажется, оставалась какая-то еда. Или уже нет?  Я-то надеялся пообедать уже в городе… О, кажется, немного конфет.
С этими словами Летео предъявил своему невольному —  и подневольному —  спутнику кулек леденцов.
Самых обычных, конечно, купленных еще в клаудрестской лавке. Земляничных и апельсиновых.

У себя на родине даже талморцы были другими. Нет, конечно, попадались не слишком приятные типы, но большинство вело себя вполне нормально. Взять того же Релеменила… Эх, бедняга!
И солдаты в экспедиции не держались с каменными физиономиями поодаль, небось, когда на всех один котел каши или супа —  будешь стараться поближе подвинуться к стратегически важному месту лагеря.
А этот —  на тебе, стоял навытяжку. С каменным выражением на лице. Летео тоже встал с сундука, неловко было сидеть, что ли. И вообще —  неловко.
Повисла пауза, в течение которой за неимением лучшего Летео рассматривал своего нового знакомца, вроде ничего в нем особенного не было, но отчего-то казался смутно знакомым, как будто уже встречались. Где же? Ах да, точно…
- Я «работаю» исключительно во благо науки, - немного обиделся Летео.
И голос знакомый.
Он открыл рот, чтобы наконец-то высказать предположение —  и по-прежнему протягивал кулек конфет, когда талморец выдал странное.
- Что, простите?
Летео тупо уставился на свои конфеты. Клаудрестская контрабанда? Да чем они отличаются от точно таких же имперских?
«Брат»…
Точно!
- А… э. Да, я понимаю, - обсуждать странную фразу было неловко, и Летео сменил тему. -  А вы… вы случайно не знаете Элендила? Гм. Элендила Алинорского.

Опять что-то не то сказал?
Надо же, Летео-то уже думал, будто научился общаться с талморцами...  А тут - даже упоминание Элендила не помогло, хотя…
- Вы его брат, верно? Элендил про вас рассказывал, - Летео попытался поймать неподвижный отстраненный взгляд, в полумраке глаза талморца казались непроницаемо-черными. - Говорил, что вы настоящий солдат.
Правда, в устах Элендила это не очень-то походило на комплимент, но эти подробности Летео предпочел умолчать.
- Ну… сидеть и молчать тоже довольно скучно?  - предположил Летео, которому было и неловко, и никуда не денешься. - Кстати, вас ведь зовут Арнаирил, верно?
Он протянул руку для немного неуверенного рукопожатия. Неуверенного - потому что оно зависло вопросительным знаком, согласится ли талморец продолжить общение. По крайней мере, одна общая тема у них была.
- О, костоломная лихорадка… Но ничего! Специально для него повторю все еще раз… а кстати, вам не интересно?.. 
Летео все же протянул Арнаирилу пакет леденцов.
- И не стесняйтесь. Берите. Что мне точно понравилось в Клаудресте, так это кондитерские лавки.

«Энтузиазм» Арнаирила был заметен невооруженным глазом. Да уж, а Летео-то привык, что в Клаудресте слоадами и находкой интересовались даже совершенно далекие от исследований меры —  вот взять хотя бы пресловутую кондитерскую лавку, хозяйка и ее дочка очень даже расспрашивали,  что да как, да не вылезут ли слоады из пучины моря и не нападут ли на город… А та желтая газетенка и сплетни про шестипалых младенцев!
- Э… каджиты. Н-нет, я полагаю, что… Здесь они не при чем, - еще одна неловкая попытка разговора и поделиться угощением. Таможенник никак не возвращался. Время тянулось медленно, несмотря на то, что оба мера все же разместились на внушительном сундуке.
На Консилиум Летео опоздал совершенно безнадежно. И есть хотелось —  фруктовыми леденцами сыт не будешь!
Неловкая пауза, очередная по счету, заставила поерзать. Летео собирался начать еще какой-нибудь ничего не значащий разговор, но Арнаирил его опередил.
- О. Вы знали Фалиона?!
Это было куда интереснее, чем какая-нибудь чушь про природу или погоду.
Летео даже подобрался, в этот момент напоминая если не гончую, учуявшую зайца, то диванного кота, заметившего в углу  мышь.
- Он живет в Клаудресте. Он был ученым, мастером Колдовства. И с ним случилось… нечто странное и неприятное. Верно? Вам что-то об этом известно?
Это звучало почти как допрос, и Летео, спохватившись, добавил извиняющимся тоном:
- Я хочу вернуться и помочь ему избавиться от этого, предположительно даэдрического, заклятия. Мне бы пригодилась любая помощь.