После разговора в большом доме у него было время подготовиться. Возможно, даже слишком много времени, ведь страх и сомнения потихоньку стали просачиваться в сознание Анейрина, пытаясь поколебать его решимость, отговорить от грядущего мероприятия. Легко было на едином порыве вызваться шагнуть в черный камень, легко было запретить другим даже помышлять о том, чтобы заменить молодого волшебника. Куда сложнее - одолеть весь рой демонов, что накинулся на самоуверенного мальчишку в тот лишь миг, когда он снова остался наедине с самим собой. И рой страхов, и их жертва знали, что та грань, до которой еще можно повернуть назад, уже давно осталась позади, что сам Анейрин уже ни за что не откажется от своей затеи. Вот только это знание не спасало, и, вновь и вновь гонимые, мрачные мысли возвращались, изматывая того, кто считал себя их хозяином.
Анейрин даже вздохнул с облегчением, когда пришло время совершения ритуала. Чем бы он не закончился, это томительное ожидание завершилось. Совсем скоро он встретится с древним чародеем, сумеет прикоснуться к ушедшим в прошлое тайнам... или бесславно погибнет. Но о последнем лучше не думать, и не столько из за боязни предопределить этим трагический исход всего предприятия, сколько из за того, что мрачные думы и так уже слишком долго владели его головой.
- Магистр? - осторожно позвал юноша, постучавшись в дверь. Открыть ее самостоятельно внезапно оказалось тяжело, не говоря уже о том, чтобы перешагнуть порог. Еще ведь не поздно отступиться... Пусть это и будет недостойно звания мага, но зато он выживет... скорее всего...
"Странное я существо... То несусь под молнии врага и самостоятельно шагаю навстречу Аркею, то вдруг трясусь за свою жизнь, которая этого может и не стоить..." слегка улыбнулся юноша, заставляя себя все же сделать тот последний, недостающий шаг, "Но... не трусить. Пора."
Раньше он всегда мог взять себя в руки, просто покрепче сжав верный посох. Но сейчас, даже останься он в руках скайримского адепта, юноша все равно бы не взял его сейчас. Лишняя магия - лишние проблемы Неласару, а это может сказаться и на накладываемых им чарах. Там же, в камне, ему он в любом случае не понадобится... и, возможно даже, окажется лишним.

Оправдания Неласара юноша пропустил мимо ушей. Просто был вынужден пропустить мимо себя, чтобы не увязнуть в колдовских и богословских нюансах, что, хоть и грядущий ритуал скорее всего действительно не принадлежал к некромантии как к таковой, сама мысль управлять "черными" душами неизбежный спутник темной магии. Конечно, так считали только жрецы... но что поделать, если их проповеди глубоко укоренились в твоей душе? С другой стороны, иные способны отнести к богопротивной ворожбе любые чары, что не принадлежат школе Восстановления.
Но сейчас это было несущественным. Есть проблема, есть ее решение. Оно не грозит простым жителям ни моровыми поветриями, ни ордами мертвецов, ни стаями даэдра. Рискуют только двое, те, кто участвует непосредственно в ритуале. Даже, скорее всего, только тот, что вызвался добровольцем... Вполне допустимая цена даже для некромантии, по крайней мере - в данный момент.
- Я не волнуюсь, - тихо произнес Анейрин. Произнес лишь чтобы выдать желаемое за действительное... и внезапно понял, что не солгал. Все волнение отрезало, оставшись за дверью, весь тот комок тяжелых мыслей, неумолимо терзавший своего хозяина, внезапно исчез, не оставив и следа, - Спасибо, что решили помочь...
Оставалось только отдать черный кристалл Неласару и устроиться на отведенном для него лежаке. Все просто, и явно не вызовет трудностей... почти. Потребовалось небольшое усилие воли, чтобы пальцы разжались, наконец-то отпустив черный камень душ. После всего пережитого было нелегко отдать его кому-то.
Теперь все, осталось лишь ждать... Интересно, как все это будет происходить? Не со стороны, об этом уже известно, но "изнутри"? Впрочем, не стоит гадать, особенно когда совсем скоро он сам все это увидит.

Небо было  глубоким голубым, а озеро - лазурно-синим, и легкие волны в белых барашках тихо бились о каменные опоры моста. Мимо проходили дни - или столетия, - но это не менялось.
Травен уже понял, что подчинил себе этот крохотный, тесный мирок черного кристалла полностью, что волен менять его так, как вздумается, и ему наскучило это занятие... Давным-давно (хотя какой смысл тут у времени?), стремясь хоть как-то смирить свою тоску и одиночество, он создал вокруг себя полную копию Университета Таинств, со всеми его учеными и учениками, какими он их помнил, и пытался жить этой рукотворной жизнью - читать лекции собственным воспоминаниям, участвовать в экспериментах, которые сам же изобретал, решать проблемы людей и эльфов, каждый из которых был всего лишь пустой болванкой, воплощением его собственного желания видеть знакомое лицо...
Увы!.. Он был слишком умен, слишком способен к самоанализу и слишком медленно сходил с ума, чтобы уверовать в собственное творение. Он не мог забыть - он один, он давно мертв и безнадежно отрезан от посмертия, и вокруг него, за вычетом услужливой иллюзии, только ровные грани черного кристалла. И тогда он уединился наверху в башне, где проводил свое не-время в медлительном созерцании, ожидая, как избавления, того часа, когда его разум и воля навсегда его покинут и он хотя бы перестанет осознавать свое положение.
Когда он сможет поверить в реальность придуманных магов и вновь станет архимагом Гильдии, счастливый в собственном безумии.

- А, магистр!.. Постой-ка! Я хочу обсудить с тобой свои исследования!..
- Да, магистр?.. В чем дело?..
Анейрин обнаружил себя во внутреннем дворе Университета Таинств. Здесь все было похоже на увиденное им в реальности, с той лишь разницей, что везде вокруг, вместо мантий Синода, темнели о, такие узнаваемые мантии студентов и магов Гильдии. Ученые вокруг были как живые, и когда молоденький студент, спешащий на лекцию, нечаянно толкнул Анейрина и поспешно извинился, юношу обдало четким запахом общежития и похмелья.

Отредактировано Хроники Тамриэля (2018-11-06 23:38:35)

Пока Анейрин шел через внутренний двор Университета, окружающие мельком обращали на него внимание: студенты бросали беглые взгляды на новичка, магистры степенно и надменно сторонились, однажды окликнул какой-то седой данмерский старичок, видно, спутав со своим учеником. В приемной моложавый имперец одарил молодого альтмера дежурной вежливой улыбкой, но не остановил, когда тот шагнул на тускло светящийся постамент телепорта. Босмерка в Зале Совета и вовсе не заметила, что в святая святых Университета вошел посторонний. Как будто она была всего лишь хитроумной двемерской машиной, которую насмешник-иллюзионист превратил в человека, и в ее программе попросту не было заложено никакой реакции на неожиданные случаи.

Выше, в покоях архимага, куда Анейрин смог беспрепятственно пройти, за столом сидел, устало откинувшись на спинку кресла, немолодой человек. Он сидел спиной к вошедшему, и видно было лишь его седую шевелюру и крепкую, сильную руку, спокойно лежащую на подлокотнике.
Травен чуть повернул голову на звук, но не настолько, чтобы увидеть Анейрина.
- Раминус, я ведь просил не тревожить меня ни по каким вопросам, кроме самых крайних случаев, - устало произнес он таким голосом, будто точно знал, что крайнего случая никогда не будет. - Раминус?..
По звуку шагов, по звуку дыхания угадав чужого, архимаг вдруг выпрямился в своем кресле и обернулся.

Наступила настороженная, гулкая тишина, и архимаг замер без движения, глядя на незваного гостя и пытаясь поверить в то, что видел. Он никого уже не ждал из мира живых: его преемник обещал унести тайну Черного Кристалла с собой на Артейум. Появление посланца Гильдии было слишком невероятным событием - и слишком желанным. Уж не начало ли это долгожданного безумия?..

Травен поднялся на ноги, сделал несколько шагов к юноше-альтмеру и протянул было руку - но в последний момент одернул, вспомнив, что в Нирне невежливо трогать незнакомца за плечо, чтобы убедиться в его реальности. Да и что бы это могло дать? Разве не реальны в мире Черного Камня все созданные им куклы-маги?! И тогда архимаг выполнил другую проверку, более вежливую, однако и куда более удивительную для неподготовленного разума. Он коротко взмахнул рукой: с ладони посыпались холодные синие искры в сиреневом тумане, и вдруг Университет как будто рассыпался разноцветным песком и его сдуло ветром. Исчезли все воспоминания о Гильдии, и теперь только двое - архимаг и его гость, - стояли посреди бескрайней пустыни, засыпанной обломками кораблей.
- Ты оттуда, - не вопросительно, но утвердительно прошептал Травен, и на короткий миг в его глазах отразилась искренняя радость.
Однако этот отблеск радости тут же сменился обеспокоенностью - что-то должно было случиться, чтоб его преемник нарушил свое слово, да еще и отправил в Камень другого вместо себя.
- Зачем ты здесь, из какого времени? Это он тебя послал?.. - спросил Травен и, снова с трудом вспомнив, как надо говорить с живыми существами из внешнего мира, уточнил: - Архимаг Гильдии?

Ганнибал Травен изменился в лице, но не столь сильно, как можно было ожидать. В конце концов, они говорили об этом - последний и предпоследний архимаги Гильдии во время одного из визитов великого мистика к узнику Черного Камня.
- Значит, он все-таки это сделал, - жестко, с неодобрением произнес Травен и покачал головой. - Что ж... Остается только надеяться, что он был прав и это было к лучшему.
В этих словах, впрочем, надежды не было. Последний архимаг, по мнению его наставника, слишком глубоко ударился в пустое мудрствование, в символизм, которым так часто грешат высшие эльфы. Гильдия появилась, когда Тамриэль был объединен, и распалась, когда он вновь распался на враждующие страны. У ее истоков стоял великий мистик, пришедший с Артейума, и конец ей положил другой мистик, тоже великий, прежде, чем навсегда уйти к псиджикам.
Символизм, да... Но не скрывается ли за всей этой мишурой ужасная ошибка? Травен некоторое время молчал, глядя в пустынный горизонт.
- Он говорил, что Империи приходит конец, - тихо, задумчиво проговорил он, - он опасался, что Гильдию будут использовать в грязных политических играх, или вовсе разорвут на куски, стравят друг с другом бывших коллег во имя выгоды их стран... А мне казалось, мы сможем быть сильнее этого и нести свет знания даже в темное время. Что ж... Значит, он не оставил Гильдии шанса - и распустил Совет сам.
Травен тяжело вздохнул и усилием воли отогнал от себя горькое ощущение огромной утраты. Незнакомый юноша говорил о какой-то беде, о помощи, которая нужна магам будущего... то есть, настоящего. С легким удивлением узник Камня подумал о том, как мало для него значит мир живых и как сильно он привязан к прошлому.
- Ты говоришь так, как будто с тех пор прошло много лет, - заметил он. - Что стало с миром? И кто вы такие, - ты и твои соратники, - если Гильдии больше нет, но у вас есть и Камень, и знание о том, как с ним обращаться? И... мое дело давно сделано. Магическая наука, должно быть, ушла далеко вперед. Хотелось бы верить, что ваши ученики знают больше меня. Чем же я должен помочь?..

Отредактировано Хроники Тамриэля (2018-11-12 16:21:46)

Поначалу Травен безмолвно отмечал про себя неизвестные ему факты и названия - спокойно, с беспристрастной наблюдательностью ученого, будто делая зарубку на память: об этом надо будет уточнить, и об этом тоже... Позже, где-то к середине повествования, он больше не обращал на внимания на непонятные детали. Архимаг следил за нитью рассказа, все сильнее хмурясь: оправдывались его самые худшие опасения.
Он и раньше догадывался, что Жиардье не погиб: слишком верток и умен тот был, чтоб дать себя погубить хотя бы и силам самого Обливиона. Какая жалость, какая жалость, что столь сильный и способный маг оказался сообщником сперва Маннимарко, а затем и Клавикуса Вайла!..
Про талморского Советника Арингола было непонятно. С каких пор алинорские чиновники хозяйничают в Империи так, как во времена Травена не хозяйничали даже у себя дома - открыто творя беззаконие и насилие с позиции грубой силы?! Однако оставалось лишь принять на веру и учесть - отныне у них есть и такой враг.
И право же, как по-детски наивно было прятать Шлем и Амулет в пещерах и руинах! Неужели в сокровищнице Гильдии они не были бы сохранены надежнее?.. Впрочем, видимо, последний архимаг опасался, что после роспуска Совета маги, которым достанется Университет, сами же продадут артефакты тому из покровителей, кто покажется наиболее выгодным - ведь и юный гость, судя по интонации, не был высокого мнения о магических организациях современности.
- Посох был спрятан надежно, - тихо, устало проронил Травен, со вздохом отворачиваясь. - Он здесь. Даже если кто-то проникнет в Камень тем же путем, что и ты, он не сможет унести с собой и материализовать Посох Червя там, в вашей реальности. Такое было под силу только величайшему мистику моего времени... и мне. Но он ныне за туманами Артейума, а от меня они ничего не добьются. Единственное, что ты можешь сделать, чтоб спрятать Посох еще надежнее - это навеки похоронить где-нибудь камень, когда вернешься в мир живых.  Сбросить его в Красную Гору или на дно Абесинского Моря. Тогда пути сюда больше не станет. Ни для кого. Никогда.
Это было, пожалуй, хорошей новостью, но от голоса архимага веяло ледяной тоской. Одни Боги знают - если только им под силу заглянуть внутрь Черного Камня, - чего ему стоило не сказать своему юному гостю, что Посоху под силу воскресить давно умершего, даже вырвать душу из камня душ... К примеру, душу какого-нибудь архимага Третьей Эры.
Нет, нет, зачем.
Соблазн велик, но жертвовать собой - правильнее.
И, пожалуй, привычнее.

Отредактировано Хроники Тамриэля (2018-11-14 22:32:41)

"...Не можешь? Тогда я дам тебе посох прямо сейчас: вернись в свою реальность и верни меня к жизни, и вместе мы справимся с этой новой напастью", - тихо-тихо напевал под сердцем предательский голосок неистребимого эгоизма. Это только красивые сказки, про героев, которым неведом страх и сомнения - не боятся и не сомневаются лишь идиоты и фанатики. Герой отличается только тем, что раз за разом преодолевает терзающие его душу искушения.
Забавно было вспомнить: двести лет назад Травен сам отговорил своего преемника от идеи воскресить его с помощью Посоха Червя. Потому что не был уверен в последствиях, не был уверен, что не восстанет нежитью или рабом Маннимарко. Что же изменилось с тех пор?.. Усталость и тоска - их стало больше. Он с самого начала понимал умом, но лишь со временем понял сердцем: отсюда нет выхода, ничего больше не будет, кроме меняющихся по мановению руки декораций. Это конец.
И вот он снова на перепутье и снова борется с собой, с тихим, вкрадчивым внутренним голосом, обещающим сердцу желанное, запретное, преступное...

Ганнибал Травен подошел вплотную к гостю из мира живых, мягко, по-отечески  взял юношу за подбородок и приподнял лицо, заставив посмотреть себе в глаза.
- Нельзя пренебрегать настоящим во имя прошлого, - сказал он. - Ничего уже не вернешь, но будет новое - и лучше! Надо верить, обязательно надо верить, что будет лучше... Что ты сможешь больше, чем мы, чем все те, кого ты почитаешь за великих учителей и духовных отцов. Превзойти родителя - вот сыновний долг. Превзойти наставника - лучший способ похвалить его педагогический талант. Не принижай себя неверием в собственные силы, если хочешь быть благодарным потомком и учеником.
Травен отошел, сел на песок и жестом пригласил собеседника сесть рядом.
- Реликвии Маннимарко, - продолжал он уже другим голосом, спокойным и ровным, будто читал лекцию студенту, - во многом схожи с артефактами Лордов Даэдра, если не сказать проще - они ими и являются. Хозяин у таких вещей никогда не меняется, через сколько бы смертных рук они не проходили. И они, эти артефакты, либо служат его воле, либо, если их носитель сопротивляется, покидают его тем или иным образом. Ты, я надеюсь, уже знаешь, на что способен Посох - он воскрешает мертвых, полностью обращает вспять порядок жизни и смерти. Удивительная вещь, полагаю, венец мастерства некромантии! И опасный соблазн для нас. Мы должны помнить, кто ее создал и чьей воле она служит на самом деле.
Травен испытывающе взглянул на юношу.
- Быть может, - осторожно сказал он, - природу даэдрического артефакта можно изменить, и тем самым вырвать его из-под власти создавшего их Лорда. Быть может, это можно проделать и с Посохом. И быть может, таким образом Посох может стать действенным орудием против мощи Шлема и Амулета. Я признаюсь, мы с моим преемником думали об этом, но наших знаний не хватило. Если ты действительно хочешь помочь, то учиться тебе надо не у нас.
Травен замолчал, глядя в песчаные дали.
- Я и до встречи с тобой слышал, что Острова Саммерсет закрылись для путников с материка, - сказал он, наконец. - Но мой ученик, которого ты знаешь, как последнего Архимага Гильдии - он ушел к псиджикам тогда, когда границы уже закрылись, и его путь лежал отнюдь не через владения Высоких Эльфов. Попасть на Артейум все еще можно... - Травен тихо вздохнул, выделив молчанием непрозвучавшую мысль, и внезапно закончил: - и этот остров будет, пожалуй, более надежным тайником для Черного Камня, чем дно Абесинского моря.